Рассказ послушницы о жизни в монастыре. Как живут монахини, что делают, выходят ли за пределы монастыря
В монастырь люди уходят по разным причинам. Одних туда приводит общая неустроенность в миру. Других - религиозное воспитание, и они, как правило, считают путь монаха лучшим для человека. Женщины довольно часто принимают такое решение из-за проблем в личной жизни. У меня все было немного иначе. Вопросы веры занимали меня всегда, и однажды… Но обо всем по порядку.
Мои родители врачи, отец - хирург, мама - акушер-гинеколог, и я тоже закончила медицинский институт. Но доктором так и не стала, меня увлекла фотография. Я много работала для глянцевых журналов, была довольно успешна. Больше всего мне тогда нравилось снимать и путешествовать.
Мой молодой человек увлекался буддизмом и заразил этим меня. Мы много ездили по Индии и Китаю. Было интересно, но я не погружалась в веру «с головой». Искала ответы на волновавшие меня вопросы. И не находила. Потом заинтересовалась цигуном - своеобразной китайской гимнастикой. Но со временем прошло и это увлечение. Мне хотелось чего-то более сильного и захватывающего.
Как-то мы с подругой ехали на съемку и случайно остановились переночевать в православном монастыре. Неожиданно мне предложили подменить тамошнего повара. Я люблю такие вызовы! Согласилась и проработала на кухне две недели. Так в мою жизнь вошло православие. Я начала регулярно ходить в храм возле дома. После первой исповеди чувствовала себя замечательно, так спокойно она прошла. Заинтересовалась религиозными книгами, изучала биографии святых, соблюдала посты… Погрузилась в этот мир с головой и однажды поняла, что хочу большего. Я решила уйти в монастырь. Отговаривали все, включая батюшку, но старец, к которому я поехала, благословил на послушание.
В монастырь я приехала промокшей с головы до ног, замерзшей и голодной. На душе было тяжело, в конце концов, не каждый день так круто меняешь свою жизнь. Я, как и любой нормальный человек, надеялась, что меня накормят, успокоят и, главное, выслушают. Но вместо этого мне запретили разговаривать с монахинями и отправили спать без ужина. Я расстроилась, конечно, но правила есть правила, тем более речь шла об одном из самых строгих монастырей России.
У настоятельницы был личный повар. Она лицемерно сетовала, что из-за диабета вынуждена есть лосось со спаржей, а не наши серые сухари
Особая зона
Монастырем управляла сильная, властная и, как оказалось, очень влиятельная женщина. Во время первой встречи она была приветлива, улыбалась, рассказывала, по каким законам идет жизнь в обители. Уточнила, что ее нужно называть матушкой, остальных - сестрами. Тогда показалось, что она отнеслась ко мне по‑матерински снисходительно. Я поверила, что все живущие в монастыре - одна большая семья. Но увы…
Это было царство бессмысленных ограничений. За столом не позволялось без разрешения притрагиваться к еде, нельзя было просить добавки, есть второе, пока все не доедят суп. Странности касались не только трапез. Нам запрещали дружить. Да что там, мы не имели права даже разговаривать друг с другом. Это, не поверите, считалось блудом. Постепенно я поняла: все так устроено для того, чтобы сестры не могли обсуждать настоятельницу и монастырский уклад. Матушка боялась бунта.
Я пыталась практиковать смирение. Когда меня что-то пугало, думала, что просто вера моя пока слаба, а никто не виноват.
Дальше - больше. Я заметила, что во время трапез обязательно кого-нибудь отчитывают. По самым незначительным поводам («взяла ножницы и забыла отдать») или вовсе без них. Надо понимать, что, согласно церковному регламенту, подобные разговоры должны происходить с глазу на глаз: твой наставник не только ругает, но
и выслушивает, предлагает помощь, учит не поддаваться искушениям. У нас же все превращалось в жесткие публичные разборки.
Есть такая практика - «помыслы». У монахов принято записывать все сомнения и страхи на бумаге и отдавать их духовнику, который даже не должен жить в том же монастыре. Мы свои помыслы писали, конечно же, настоятельнице. Когда я впервые это сделала, матушка зачитала мое письмо на общей трапезе. Мол, «послушайте, какие у нас тут дурочки живут». Прямо рубрика «анекдот недели». Я чуть не расплакалась прямо при всех.
Питались мы тем, что жертвовали прихожане или близлежащие магазины. Как правило, нас кормили просроченными продуктами. Все то, что производили в обители, матушка дарила вышестоящим церковнослужителям.
Иногда игуменья приказывала есть чайной ложкой. Время трапезы было ограничено - всего 20 минут. Сколько ты там успеешь съесть за это время? Я очень сильно похудела
Быть послушницей
Постепенно жизнь в монастыре стала напоминать мне каторгу, ни о какой духовности я уже и не вспоминала. В пять утра подъем, гигиенические процедуры, извините, в тазике (душ под запретом, это же удовольствие), потом трапеза, молитва и тяжкий труд до глубокой ночи, затем снова молитвы.
Понятно, что монашество не курорт. Но ощущение постоянного надлома тоже не кажется нормальным. Сомневаться в правильности послушании нельзя, допускать мысль о том, что настоятельница неоправданно жестока, - тоже.
Здесь поощрялись доносы. В форме тех самых «помыслов». Вместо того, чтобы говорить о сокровенном, надлежало жаловаться на других. Я не могла ябедничать, за что бывала неоднократно наказана. Наказание в монастыре - это публичный выговор с участием всех сестер. Они обвиняли жертву в выдуманных грехах, а затем настоятельница лишала ее причастия. Самой страшной карой считалась ссылка в скит - монастырь в глухой деревне. Я эти ссылки полюбила. Там можно было немного отдохнуть от чудовищного психологического давления и перевести дух. Добровольно попроситься в скит не могла - меня бы тут же заподозрили в страшном заговоре. Впрочем, виноватой я становилась часто, поэтому в глушь ездила регулярно.
Многие послушницы принимали сильные транквилизаторы. Есть что-то странное в том, что примерно треть обитателей монастыря психически нездоровы. Истерики монахинь «лечились» визитами к православному психиатру - подруге настоятельницы. Та выписывала сильнейшие лекарства, превращавшие людей в овощи.
Многие спрашивают, как в монастыре борются с сексуальным искушением. Когда ты постоянно находишься под жестким психологическим давлением и пашешь с утра до ночи на кухне или в коровнике, желаний не возникает.
Дорога назад
Я прожила в монастыре семь лет. После череды интриг и доносов, незадолго до предполагаемого пострига у меня сдали нервы. Я не рассчитала, приняла убойную дозу лекарства и попала в больницу. Полежала там пару дней и поняла, что обратно не вернусь. Это было трудное решение. Послушники боятся покидать монастырь: им внушают, что это предательство Бога. Пугают страшной карой - болезнью или внезапной смертью близких.
По дороге домой остановилась у своего духовника. Выслушав меня, он посоветовал покаяться и взять вину на себя. Скорее всего, он знал о том, что происходит в монастыре, но дружил с настоятельницей.
Постепенно я возвращалась к мирской жизни. После долгих лет, проведенных в изоляции, заново привыкать к огромному шумному миру очень тяжело. Поначалу мне казалось, что на меня все смотрят. Что я совершаю один грех за другим, а вокруг и вовсе творятся бесчинства. Спасибо родителям и друзьям, которые помогали мне всем, чем только можно. По‑настоящему я освободилась, когда написала о пережитом в интернете. Постепенно я выкладывала свою историю в ЖЖ. Это стало отличной психотерапией, я получила много откликов и поняла, что не одинока.
Примерно через год монастырской жизни у меня пропали месячные. Так было и у других послушниц. Организм просто не выдерживал нагрузки, начинал сбоить
В результате из моих зарисовок сложилась книга «Исповедь бывшей послушницы». Когда она вышла, реакции были разными. К моему удивлению, меня поддержало много послушниц, монахинь и даже монахов. «Так все и обстоит», - говорили они. Конечно, были и те, кто осудил. Число статей, в которых я предстаю то «редакторским вымыслом», то «неблагодарным чудовищем», перевалило за сотню. Но я была к этому готова. В конце концов, люди имеют право на свою точку зрения, а мое мнение не истина в последней инстанции.
Прошло время, и теперь я точно знаю, что проблема не во мне, виновата система. Дело не в религии, а в людях, которые трактуют ее таким извращенным образом. И еще: благодаря этому опыту я поняла, что всегда надо доверять своим чувствам и не пытаться увидеть в черном белое. Его там нет.
Другая дорога
Эти женщины однажды устали от мирской суеты и решили все поменять. Не все они стали монахинями, но жизнь каждой теперь тесно связана с
церковью.
Ольга Гобзева.
Звезда фильмов «Операция «Трест» и «Портрет жены художника» в 1992 году приняла постриг. Сегодня матушка Ольга - игуменья Елисаветинского женского монастыря.
Аманда Перез. Несколько лет назад знаменитая испанская модель без сожалений бросила подиум и ушла в монастырь. Возвращаться не собирается.
Екатерина Васильева.
В 90-х актриса («Шальная 
баба») ушла из кино и служит звонарем в храме. Изредка снимается в сериалах вместе с дочерью Марией Спивак.
Фото: Facebook; Киноконцерн «Мосфильм»; Persona Stars; VOSTOCK Photo
- Публикации
Жизнь монастыря
В тот момент, когда мирской человек решает облечься в ангельский образ и сменить привычную одежду на монашескую рясу, жизнь его превращается в путь, по которому шаг за шагом он старается приблизиться к Богу. И чтобы этот путь монашеской жизни был наиболее успешным, святые отцы разработали прекрасную «программу» повседневной духовной жизни – устав. Общежительный устав, господствующий сегодня в монастырях России, Греции и на Святой Горе Афон происходит от студийской традиции. Эту традицию принёс на Афон прп. Афанасий Афонский (961 г.), ставший впоследствии игуменом Великой Лавры. В уставе афонского общежития гармонично сочетаются исихазм, молитва и послушание. Именно поэтому возрождающийся Николаевский Малицкий мужской монастырь, при выборе монастырского устава остановился на афонской традиции.
БЫТ
Для малицких монахов он довольно прост. В общежительном (киновиальном) монастыре всё общее, включая трапезу. Отдельные, так называемые «приличные» столы в трапезной бывают в том случае, если надо принять гостей и почтить их своим присутствием.
Монастырский монах имеет комнату – келью с кроватью, подушкой и матрацем, кувшином для воды с чашкой, двумя шкафами для одежды и книг, иконами, столом, лампой для чтения и стулом. Судя по размерам кельи (3,5 х 1,90 метра) можно себе представить, много ли вещей туда поместится. Монахи, которые учатся, могут попросить в келью CD-плеер или кассетный магнитофон. Если в магнитофон встроен радиоприемник, его выламывают. Вообще, если монаху нужна даже такая мелочь, как зубная паста, он обращается к игумену монастыря. Без благословения монах в буквальном смысле не внесет в келью даже иголку. Более того, большинство насельников раз в несколько месяцев устраивает ревизию своей кельи с целью найти предметы, от которых можно избавиться. Каждая вещь съедает время. Чем больше у тебя вещей, тем больше они отнимают времени от главной цели жизни.
Одежда монаха – признак покаяния и смирения – состоит из подрясника, кожаного пояса, брюк и скуфьи. Дорогие, шёлковые или цветные ткани не благословляются - используются шерсть и костюмная ткань. На службах монахи обязаны присутствовать в греческой рясе и клобуке (камилавке с наметкой). Бельё может состоять из двух – трёх рубашек и брюк. Обувь, куртки могут быть рабочими и чистыми. Любая одежда сверх вышеперечисленного считается излишеством.
Средства на жизнь насельники не добывают сами, по своему желанию, так как находятся на полном обеспечении монастыря, и всё необходимое от батареек до медикаментов получают с благословения игумена. Конечно, возрождающаяся обитель принимает пожертвования от разных лиц и организаций. Постоянных материальных поступлений из-за отсутствия торговли и развитого хозяйства монастырь не имеет. Нет и книжной лавки, так что кроме свечей в храме, «бывалым» паломникам ничего приобрести не удастся.
Общее у всех монахов – келья, но в ней они «съёмщики», или гости на время, отпущенное Господом для покаяния. Жизнь земная - временна: незачем заботиться и об удобствах. Келья для монахов - гроб, где следует помышлять о смерти. Монахи в целом на жизнь, тело и мир смотрят как на гроб: горька жизнь и кратка она на земле, но бесконечно сладостна на небе.
КЕЛЕЙНОЕ ПРАВИЛО.
У каждого монаха свой облик, духовный мир и внутренний распорядок, поэтому к каждому иноку у духовника особый подход. При этом жизнь монастыря всё же подчиняется жесткому уставу и течет строго по распорядку. Задолго до рассвета, не позднее чем за час до начала утренней службы, без четверти пять, монахи просыпаются, чтобы исполнить своё келейное правило. Великим служба начинается на час раньше. Личное монашеское правило совершается преимущественно по чёткам. Их монахи всегда имеют при себе. Узелок за узелком повторяют они важнейшую аскетическую молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Ночную молитву или канон монахи читают каждую ночь, и каждую ночь они просят у Господа Бога помощи в борьбе с человеческими страстями и мирскими помыслами.
Ночную молитву святые отцы называют «ареной», поскольку каждую ночь в кельях молитвой ведутся сражения с темными силами. И чем быстрее монах приближается к Богу, приобретая добродетели, тем сильнее атака со стороны темных сил. Личная молитва и поучение - собственный подвиг в келье.
Келейное правило совершается стоя, с крестным знамением и малыми поясными поклонами на каждой молитве. Для схимников оно состоит из 12 четок (сотниц) с малыми поклонами и одной с великими, для монахов мантийных состоит из 6 четок (сотниц) с малыми поклонами и из 60 великих поклонов, а для новоначальных иноков и послушников из 3 четок с малыми поклонами и 33 великими поклонами. Земные поклоны оставляются только в воскресные дни всего года, и на Светлой Седмице.
БОГОСЛУЖЕНИЕ
Богослужение всегда было и продолжает оставаться центром всей монашеской жизни.
Богослужебный устав, которого придерживается современный Малицкий монастырь составлен древними святыми отцами - святогорцами. По своим правилам он более подходит к пустынно-отшельнической жизни. В нынешнее время, вследствие особо сложившихся условий жизни, этот устав соблюдается не так строго, как прежде. Но и современный, выработанный жизнью, устав также нелегок. Можно с достоверностью сказать, что в России едва ли найдется и десяток обителей, следующих такому уставу. Церковные службы, безусловно, ежедневные. В общей сложности богослужения занимают у монахов около семи часов в сутки с учётом келейного монашеского правила.
Основными местами совершения богослужебных последований в Малицкой обители являются большой Покровский храм, исполняющий роль кафоликона (καθολικὸν - соборный храм мон-ря), и «старый храм» параклис (παρεκκλήσ) - небольшой по размеру домовой храм в честь святителя Николая Чудотворца, расположенный в южном крыле братского корпуса. Обычно ежедневные службы суточного круга совершаются в старом (домовом) храме, а в новом - Покровском, значительно большем по размеру - служат в большие праздники и воскресные дни всего года.
Без четверти шесть начинается полунощница. Эта часть службы всегда совершается в темноте, и только блики от горящих лампад освящают стены храма. В боковом освещенном лампой уголке один из монахов-чтецов читает последование полунощницы. Атмосфера умиротворённая, молитвенная: в приглушенном свете лампад, освещающих золотые фоны на иконах, беззвучно появляются одетые в черное фигуры монахов и послушников, по традиции крестящиеся и кланяющиеся в сторону алтаря и на оба клироса; они берут утреннее благословение у игумена и расходятся по стасидиям.
На буднях вся служба читается и поётся «поскору», вместо более длительных византийских распевов употребляется «обиходный».
После полуночной службы, если она читается в Покровском храме, священник открывает завесу Царских Дверей притвора и все переходят в главный храм, где будут совершены заутреня и часы.
Вдоль стен всего храма в стасидиях располагаются монахи и миряне. Благодаря такому распределению в храме помещается большое количество людей, при этом не создается суеты и шума.
За четверть часа до начала Божественной литургии монах, облаченный в мантию, обходит монастырь и ударами в переносное деревянное било (τάλαντον) на одну статию созывает трудников и паломников в храм. Затем сразу же ударяет в железное било (клепало), после чего, если есть праздник, бывает короткий звон на колокольне.
Литургия в обычные дни продолжается около часа. Моменты литургии, считающиеся важнейшими - начальный возглас « Благословенно царство », великий вход, эпиклеза , возглас « Святая Святым », время Причащения (от возгласа « Со страхом Божиим » до возгласа « Всегда, ныне и присно… »),- отмечаются тем, что в это время все выходят из стасидий и низко кланяются.
Частота исповеди в Малицкой обители не оговаривается единым правилом и определяется духовной необходимостью каждого насельника. Исповедь совершается обычно в одном из приделов собора или в келлии духовника. Духовником в монастыре является игумен. Все братия причащаются Святых Таин не реже 1 раза в неделю (обычно во вторник и субботу или воскресенье, монахи - священнослужители причащаются каждый день.
В конце литургии, если есть празднование святому, перед проскинитарием (аналоем для иконы) поставляется блюдо с коливом , поется тропарь и кондак святому, служащий иеромонах кадит коливо и читает молитву на его благословение; то же бывает и в дни поминовения усопших (с пением заупокойных тропарей вместо праздничного). В конце литургии раздается верующим антидор.
Требы в монастыре совершают в ограниченном количестве. В основном это крещение и отпевание. Частота исповеди братий определяется их желанием. Игумен благословляет их приходить к нему не реже чем раз в неделю, не обязательно для исповеди - можно просто для беседы. Пока игумен находится вне стен обители, все богослужения совершает второй монастырский священник.
Сразу по завершении Божественной литургии, обычно около 9.30 утра следует чай.
ПОСЛУШАНИЯ
После чая монахи удаляются на некоторое время отдохнуть, после чего идут на ежедневные послушания, то есть на работы. На послушания идут все монахи, в том числе и игумен, поскольку общая работа является основополагающей в каждом общежительном монастыре. И каким бы тяжёлым или неприятным послушание ни было, монах принимает его как посланный Богом, как Крест, несение которого есть путь ко спасению.
В Малицком монастыре выполняются различные послушания: секретаря, ризничего, библиотекаря, экклесиарха, пономарей, певчих, чтецов, звонарей, иконописцев, на кухне – поваров и трапезариев, плотников, строителей, уборщиков, садовника, пчеловода, газовщика, водителя, экскурсовода и т.д. Кроме того, отцы должны участвовать в общих работах (пангиньях), таких как поливка и уборка урожая, уборка территории, подготовка к престольному празднику и т.д. У монастыря есть несколько подворий, на которых также трудятся братья и прихожане. Большую помощь обители оказывают благочестивые миряне; они самоотверженно трудятся во Славу Божию, помогая братии почти на всех послушаниях. Часто приходится привлекать электриков, водопроводчиков и других специалистов из «мира».
Слово послушание («диаконима») в греческом языке происходит от глагола «диаконо», который означает: «служение любви». Приношение любви – это и пребывание в молитве и памяти Божией.
Поэтому во время послушаний братия творит Иисусову молитву. Молятся обязательно вслух, чтобы не отвлекаться и не разговаривать друг с другом. Вслух не молятся те, кто занимается умственным трудом, например, канцелярия или работающие с паломниками экскурсоводы.
Любое послушание имеет установленный чин. Если позволяют обстоятельства, то исполняют его год - два, потом дают другое. Иногда оставляют ещё на год. Исполняющий его должен по всем вопросам обращаться к своему руководителю (главному по послушанию) или, если нужно, непосредственно к игумену. Этим достигается многое: оно не позволяет фантазии метаться и предлагать решения, очищает ум от сложных и простых помыслов, сосредотачивает внимание на молитве, учит обращаться за советом и отсекать свою волю. Вопрошать – значит спастись. Есть послушание – будет смирение – основа самого послушания.
В киновии монашеские обязанности выполняются ответственно. Где живут хотя бы несколько человек - там уже много забот. Дел, по обеспечению жизни монастыря не меньше, чем в любом человеческом обществе. И только беспрекословное послушание и точная исполнительность могут обеспечить монаху благополучие и спокойствие.
Для совершенного послушания и отсечения помыслов и воли с первого дня жизни в Малицком монастыре от насельников требуют учиться выполнять любую работу аккуратно и последовательно. Правила, кратко сформулированные о. Иоакимом из скита Святой Анны: разговаривать как монах, смотреть как монах, есть как монах, спать как монах, думать как монах, молиться как монах, исполнять послушание, как монах, – отцы стараются соблюдать всегда и везде.
ТРАПЕЗА
Ровно в час дня бывает трапеза. За 5 минут до её начала все насельники оповещаются ритмичным стуками в железное било. Трапезная в обители находится рядом с Покровским храмом, внутри с восточной стороны, стоит стол игумена; вдоль стен стоят столы для монахов и паломников; к западной стене, значительно выше пола, прикрепляется амвон с подставкой для книги в виде золотого орла для чтеца. За едой читаются поучения св. отцов или жития святых.
Трапеза зависит от дня недели и подготовки к Причастию Святых Таин. Сами монахи едят мало, поскольку еда для них второстепенна. По понедельникам, средам и пятницам – еда простая, постная. Во время постов полагается только растительная пища, на столах отсутствует даже оливковое масло. Съесть рыбу в постный день – немалое прегрешение. Пищу насельники вкушают два раза в день, никогда не употребляя мяса и вина. В обычные дни на столах есть суп, картошка или макароны, рис, салат, овощи и фрукты. Из питья – травяной чай, компот из сухофруктов и вода. По праздникам и воскресным дням могут подать солёную или запеченную рыбу, яйца и какао.
На трапезе после краткой молитвы братия вкушают в безмолвии не более 15 минут. В это время читают Жития святых или духовные поучения. Иногда перед игуменским столом можно увидеть монаха, исполняющего за проступок наказание – поклоны. За трапезой игумен трижды ударяет в колокольчик: после 1-го удара разрешается пить, после 2-го чтец прекращает чтение, спускается с амвона и принимает благословение у игумена, а трапезарь (если это воскресный день) подносит игумену для благословения укрухи (остатки хлеба), после 3-го удара вкушение прекращается, все встают, затем читаются благодарственные молитвы. Перед благодарственными молитвами прибавляется неск. прошений, произносимых попеременно игуменом и чтецом. После трапезы игумен становится по правую сторону от выхода с приподнятой благословляющей рукой; повар, чтец и трапезарий замирают в поклоне напротив игумена (по левую сторону от выхода), прося прощения у братии за возможные погрешности в своём служении. Таким образом, все выходящие из трапезной «попадают» под благословение отца-настоятеля. После трапезы отцы вновь расходятся по послушаниям.
ВЕЧЕРНЯ
За час до начала вечерни после монастырских трудов позволяется отдых. Это помогает братии иметь силы для молитвы на вечернем богослужении. Дважды, за полчаса и без четверти, стук деревянного била снова созывает всех насельников в храм. Вечерня, предваряемая чтением 9-го часа, начинается в 5 часов вечера. Длится она около часа и заканчивается ежедневной заупокойной литией, совершаемой в притворе. Сразу после службы следует вечерняя трапеза.
Ужин часто бывает из тех же блюд и в том же количестве, что и на обеде, только холодный. Выносить еду из трапезной разрешается только больным. Немощным братьям из числа мирян, проживающих в монастыре и несущих определённое послушание, разрешают вечером выпить чай с куском хлеба. В келье и на послушании иногда можно пить чай, но на это надо обязательно взять благословение. Вообще благословение берут на любое, даже самое незначительное действие.
После ужина братия сразу идут в храм для совершения повечерия. На нём поётся молебный канон Богородице перед ватопедской иконой «Отрада и Утешение», и затем игумен всех помазывает елеем от лампады, горящей пред святым образом. Также за повечерием ежедневно читается акафист Божией Матери. Эта святогорская особенность никогда не опускается, так как Божия Матерь является хранительницей не только Своего земного удела – Святой Горы Афон, но и Матерью всех монахов вообще. Завершается повечерие молитвами на сон грядущий. В конце службы под византийское пение Богородичного тропаря «Красоте девства твоего…» все насельники прикладываются к иконам и берут благословение у игумена на грядущую ночь.
После повечерия (в 19.15) бывает небольшой промежуток времени, примерно около часа, когда есть возможность поговорить друг с другом. Но затем разговоры с кем-либо, в том числе с паломниками, не благословляются, чтобы не впасть в праздность и осуждение. Много говорить вредно, это негативно сказывается на монашеском делании. У монахов нет особой необходимости в общении друг с другом: если монах внимателен к себе, соблюдает монастырский устав и не скрывает помыслы от духовника, благодать его утешает и у него нет большой потребности говорить. Вечерним молчанием должно подготовить свой ум к ночной молитве.
После повечерия монахам также без благословения строго запрещено заходить в кельи к паломникам. Радио и телевизор в обители запрещены. За пределы монастыря без благословения никто не выходит.
ГИГИЕНА
Древние основатели монашества ради спасения души безразлично относились к телу. Так, отец монашества св. Антоний Великий (251-326 гг.) питался хлебом и солью, жил в пещерах, не соблюдая гигиены. Ранее монахам в святогорских монастырях запрещали и считали грехом мыть голову, расчёсывать волосы головы или бороду, ходить в баню. Очень строгие подвижники не мыли лиц, умываясь лишь собственными слезами. В наше время, правила в отношении личной гигиены смягчились. Монахам позволяется мыться, а лечение медикаментами является обязательным. Есть свой монастырский врач, который часто приезжает в обитель и регулярно обследует каждого монаха и трудника. Если обнаруживаются серьёзные симптомы, то производится госпитализация в областную больницу. Здоровье – Божий дар, и к нему в монастыре относятся очень серьёзно.
Некоторые правила остались неизменно: без особой нужды не обнажать тело, даже руки во время работы. У монахов видеть человека, например в шортах, с обнажёнными ногами (не говоря уже о женщинах) считается большим неприличием.
СОН
Спят иноки в одежде: в подрясниках, ослабив ремень, в тонких матерчатых скуфьях и носках, чтобы всегда быть готовыми к молитве, послушаниям и на Страшный Суд. Сон занимает в монастырской жизни ровно такое же место, как и прием пищи: монахи спят столько, сколько нужно, чтобы не утратить здравый рассудок и быть в состоянии выполнять свои послушания. Обычно это 5-6 часов. Следует заметить, что общежительный устав расписан специально таким образом, чтобы время еды никогда не соединялось со временем отдыха и сна. Это очень важный момент с аскетической точки зрения.
К строгому распорядку постепенно приучают себя и паломники, проживающие в монастыре. Им также приходится подниматься с постели задолго до рассвета на церковную службу, и чтобы понять и прочувствовать всю суть монашеской реальности, это действительно необходимо делать.
Сутки делятся примерно на 3 восьмичасья, отведенных для молитвы, работы и отдыха. Старинный греч. стих так описывает повседневные труды монаха: (Γράφε, μελέτα, ψάλλε - στέναζε, προσεύχου, σιώπα) «Пиши, занимайся, пой, воздыхай, молись, молчи».
В 5:30 утра в Жировичах морозно и влажно, а когда светлеет, на водоемах стелется поземный туман. Пока невероятно тихо. Колокола начинают звенеть к шести утра, ознаменовывая начало богослужения. В это ранее время в Успенском соборе собираются не только монахи, иноки и послушники, но и десяток жителей агрогородка. Так начинается каждый день монахов - год за годом. Чье-то пребывание здесь исчисляется десятками лет. Onliner.by провел несколько дней в стенах Жировичского Свято-Успенского монастыря, чтобы узнать, чем наполнена жизнь людей, решивших посвятить себя вере в Бога.
50 фотографий и комментарии к ним.
via.
2.Принять постриг и стать монахом - решение, которое нельзя отменить. Уход монаха из братии воспринимается как трагедия - и прежде всего для самого человека, так как разрушается данная Богу клятва. Такое здесь случается редко, в последний раз - в девяностые годы.
3.У каждого, кто стремится в монастырь, есть мотивация, о которой они говорят с неохотой: слишком личное. Испытания, в ходе которых человек доказывает готовность принять постриг, могут длиться годами. Отказаться от удовольствий, жить в аскетизме, вставать до восхода, исполнять послушание и бесконечно молиться - вряд ли к этому готовы офисные клерки или клубные промоутеры.
В монастырь приходят люди, неудовлетворенные половинчатой христианской жизнью. Помните, как Алеше Карамазову было недостаточно воскресных походов в церковь? Ему хотелось быть с Богом ежедневно, - так в целом описывает мировоззрение монахов отец Евстафий, преподающий в семинарии. - У каждого монаха однажды случается знаковое событие, после которого он осознает: мир в привычном понимании ему неинтересен, меняется фокус восприятия, обычные вещи теряют ценность.
4.Задача духовника - проверить, является желание человека посвятить себя Богу подлинным призванием либо мимолетным энтузиазмом. В течение длительного времени он живет монашеской жизнью и имеет право уйти. Спустя время, если стремление не угаснет и традиция аскетического существования не испугает, то будущий монах принимает постриг и обретает новое имя.
5.История Жировичской обители начинается в XVII веке, когда здесь была явлена чудотворная икона Божией Матери. Сегодня в комплекс монастыря входят четыре храма, здание семинарии, жилой монастырский комплекс, трапезная, хозяйственные постройки, огород. Монахов, чей образ жизни нам интересен, здесь 35. Самому молодому - 25 лет.
До революции монастыри занимали целые кварталы, а их обитатели исчислялись сотнями, - продолжает рассказ отец Евстафий. - Жизнь там была гораздо легче, чем в каком-нибудь селе, - многие приходили в монастырь, чтобы выжить. Сегодня жизнь в монастыре - это труд, оправданный сильной любовью к Богу.
Бывает, от женщин всех возрастов можно услышать, что вот, мол, приняли они решение уйти в монастырь. Кто-то говорит это в шутку, кто-то серьёзно задумывается, как попасть в женский монастырь жить, а некоторые, особенно девушки, расставшись с любимым человеком и считая, что жизнь на этом кончилась, решают уйти в монастырь как бы назло всем. А также в околоцерковных кругах можно услышать истории о какой-либо нерадивой матери, ведущей аморальный образ жизни, которая бросила детей и ушла в монастырь, поживая там теперь в своё удовольствие на всём готовеньком.
Но так ли просто попасть в обитель, и так ли беззаботна жизнь «на всём готовом»? Конечно же нет. Попасть в монастырь довольно сложно , ведь необходимо будет доказать не только себе, но и другим монахиням, что решение принято не спонтанно, что взвешены все доводы «за» и «против», что женщина готова к столь жизненно важному поступку. Лишь в старое время в монастырь можно было заточить без воли самого человека, а сейчас ему самостоятельно придётся пройти долгий трудный путь для того, чтобы принять монашеский постриг.
Необходимые качества
Уйти в монастырь - что для этого нужно ? Нужно многое, в первую очередь необходимо обладать рядом качеств, а именно:
Кроме того, следует учитывать, что монахини постоянно заняты тяжёлым физическим трудом, зарабатывая себе на жизнь, поэтому очень желательно иметь крепкое физическое здоровье и выносливость. А ещё придётся соблюдать посты и стоять на службах, которые в монастыре длятся несколько часов подряд. Поэтому кроме физической , нужно обладать и духовной силой. Каждый человек предварительно должен решить для себя, сможет ли он выдержать такую жизнь, ведь снять с себя монашеский чин очень проблематично.
Как начать подготовку к монашеству
Итак, как уйти в монастырь женщине? Если решение принято твёрдо, можно начинать готовиться к монастырской жизни. Сначала необходимо начать жизнь воцерковлённого человека - регулярно бывать на службах в храме, исповедоваться, причащаться, соблюдать посты, стараться следовать заповедям. Можно, с благословения священника, прислуживать в храме - чистить подсвечники, мыть полы и окна, помогать в трапезной и исполнять любую другую порученную работу.
Необходимо будет решить все вопросы, связанные с мирскими делами - определить, кто будет смотреть за квартирой или домом (часто будущие монахини просто продают свою недвижимость и вкладывают средства в обустройство монастыря), решить любые юридические вопросы, пристроить домашних питомцев, если они есть, в надёжные руки. Далее необходимо поговорить со своим духовным наставником, рассказать о своём намерении . Священник поможет выбрать обитель и подготовиться к монашеской жизни. В обязательном порядке нужно получить благословение духовника на уход от жизни в миру.
Поездка в монастырь
Итак, подготовка завершена , благословение получено, обитель выбрана. Теперь следует поехать туда, чтобы поговорить с матушкой-настоятельницей. Она расскажет об особенностях жизни в выбранном монастыре, о традициях и условиях проживания. При себе следует иметь необходимые документы:
- Паспорт.
- Краткую автобиографию.
- Свидетельство о браке или справку о смерти супруга (при наличии).
- Прошение о принятии в обитель.
Следует знать, что постриг разрешается только лицам, достигшим тридцати лет. Если у женщины есть несовершеннолетние дети, необходимо будет предъявить свидетельство об установлении опеки над ними ответственных лиц (иногда могут потребовать и характеристики на опекунов). Необходимо знать, что в этом случае духовник может не дать благословения на монастырскую жизнь и настоятельница посоветует оставаться в миру и воспитывать своих детей. Остаться в обители, имея в миру несовершеннолетнего ребёнка, можно лишь в исключительных случаях. Это же касается и ситуации, когда у женщины есть престарелые родители, нуждающиеся в уходе.
Обязательного внесения денежных средств не потребуется, но можно принести добровольное пожертвование.
Что ждёт в монастыре
Сразу по приходу в обитель принять постриг невозможно. Обычно устанавливается испытательный срок от трёх до пяти лет. В это время женщина присмотрится к монастырской жизни и сможет понять, готова ли она окончательно оставить мир и остаться в обители. Перед тем как принять постриг, женщина проходит несколько этапов монастырской жизни.
Вот и все ответы на вопросы, как уйти в монастырь, что для этого нужно. Если женщину не напугали предстоящие трудности, желание служить Богу и ближнему по-прежнему сильно, а уход в монастырь - дело решённое, возможно, это и есть её путь, ведь, как говорят опытные священники , в монастырь принимают не люди, а сам Господь.
Что заставляет россиянок становиться монашками
Сегодня мы на волне патриотизма становимся все более набожными — по крайней мере, внешне. А что у нас с женским монашеством — нашим отношением к нему и его к нам? Кто и почему становится монахинями? Есть ли у Бога испытательный срок, а то вдруг желание пройдет? И можно ли вернуться в мир, если оно прошло?
При СССР толковый словарь толковал монашество как зародившуюся при самодержавии «форму пассивного протеста против бесчеловечных условий жизни, как жест отчаяния и неверия в возможность изменить эти условия». Тогда при слове «монахиня» представлялась разве что пожилая бабуля, так и не избавившаяся от предрассудков прошлого. Сегодня же те, кто отправляются в монастырь, выглядят совсем иначе.
Например, романтические барышни, «книжные» девушки, почерпнувшие свои представления о монастырях из романов и фильмов. Москвичка Лариса Гарина в 2006 году соблюдала послушание в испанском монастыре босоногих кармелиток (одном из самых строгих, с обетом молчания), готовилась к принятию обета и уверяла, что в эти стены ее привела только любовь к Богу. «Это неделю без секса тяжело, — уверяла Лариса, — а всю жизнь — нормально!» Сегодня Лариса счастлива, замужем, мать двоих детей. Юность на то и юность, чтобы ставить эксперименты.
Значительный контингент представляют собой девушки с проблемами, изначально попадающие в монастырь лишь на время. 25-летняя Алина 7 лет назад, в свои 18 пристрастилась к наркотикам. «Родители отправили меня в монастырь на 9 месяцев, — вспоминает она. — Это специальный монастырь, там таких, как я, было 15 послушниц. Тяжело было — вставать до рассвета к заутрене, целый день молиться и в огороде ковыряться, спать жестко... Некоторые сбежать пытались, ходили в поле какую-нибудь траву найти, чтобы хоть чем-то «убиться». Через какое-то время организм, видимо, очищается. А еще чуть позже наступает просветление. Я хорошо помню это состояние: как пелена с глаз падает! Я полностью пришла в себя, пересмотрела свою жизнь — и родители меня забрали».
— Монастырь — это еще и своего рода реабилитационный центр для людей «заблудших»: пьющих, бездомных, — подтверждает слова Алины духовник Богороднично-Албазинского Свято-Никольского женского монастыря отец Павел. — Заблудшие живут и работают в монастыре и пробуют начать нормальную жизнь.
Среди уходивших в монастыри немало и известных людей. Например, младшая сестра актрисы Марии Шукшиной Ольга, дочь Лидии и Василия Шукшиных. Сначала Ольга пошла по стопам родителей и снялась в нескольких кинофильмах, но вскоре поняла, что в этой среде ей некомфортно. Смысл жизни молодая женщина нашла в Боге, жила при православном монастыре в Ивановской области, где некоторое время воспитывался ее больной сын. Ольга несла «послушание» — помимо молитв пекла хлеб и помогала по монастырскому хозяйству.
В 1993 году оставила сцену и ушла в монастырь актриса Екатерина Васильева. В 1996 году актриса вернулась в мир и в кино и объяснила причину своего ухода: «Я лгала, пила, разводилась с мужьями, аборты делала…» Супруг Васильевой, драматург Михаил Рощин, после развода с которым она и покинула мир, уверял, что монастырь излечил его бывшую жену от алкогольной зависимости: «В каких только клиниках она не лечилась, ничего не помогало. Но встретила священника отца Владимира — и он помог ей вылечиться. Думаю, она искренне стала верующей, иначе бы ничего не получилось».
В 2008 году народная артистка России Любовь Стриженова (мать Александра Стриженова) поменяла мирскую жизнь на монастырскую, дождавшись, когда вырастут ее внуки. Стриженова ушла в Алатырский монастырь в Чувашии.
Знаменитая актриса Ирина Муравьева не скрывает своего желания скрыться в обители: «Что чаще всего приводит в храм? Болезни, страдания, душевные муки... Вот и меня к Богу привела скорбь и щемящая пустота внутри». Но духовник актрисы пока не разрешает ей покинуть сцену.
Отправляюсь в подворье Новоспасского мужского монастыря в ближнем Подмосковье, известный тем, что принимает послушниц, а также предоставляет приют женщинам — жертвам домашнего насилия. Притом что сам монастырь — мужской.
Сообщаю батюшке, что приехала посоветоваться насчет 20-летней племянницы Лизы — мол, хочет уйти в монастырь и никаких уговоров не слушает.
Батюшка, отец Владимир, успокаивает:
— Вы приводите ее. Взять не возьмем, но поговорим непременно. Наверняка безответная любовь была. Возраст располагает... Нельзя ей в монастырь! К Богу нельзя приходить от горя и отчаяния — неразделенная ли это любовь или еще что. В монастырь приходят только от осознанной любви к Богу. Вон у матушки Георгии спросите, она 15 лет назад в сестричество пришла, хотя все у нее было хорошо — и работа, и дом полная чаша.
Сестру, а ныне матушку, в монастыре названную в честь Святого Георгия, в миру звали по-другому. Несмотря на черные одеяния и отсутствие макияжа, выглядит она лет на 38-40.
— В 45 пришла, — лукаво улыбается матушка, — а сейчас мне 61-й год пошел.
То ли взгляд просветленный дает такой эффект, то ли лицо расслабленное, доброе... Интересуюсь, что же привело ее к Богу?
— Вот у вас цель в жизни есть? — отвечает матушка вопросом на вопрос. — И какая она?
— Ну, жить счастливо, любить детей и близких, пользу обществу приносить... — пытаюсь формулировать я.
Матушка Георгия кивает головой: «Хорошо, а зачем?»
И как я ни стараюсь подобрать к своим, вроде бы благородным, целям объяснение, все время встаю в тупик: действительно, а зачем? Получается, что вроде как и цели мои не высокие, а суетные. Мелкие хлопоты — все затем, чтобы жилось комфортно, чтобы ни совесть, ни нищета не тревожили.
— Вот пока цели своей земной жизни не осознаешь, в монастыре делать нечего, — резюмирует матушка Георгия, а отец Владимир одобрительно улыбается. — Я пришла, когда вдруг одним прекрасным утром поняла, для чего живу. И проснулась с четким пониманием, куда мне идти. Даже не пришла в монастырь, ноги сами принесли. Все бросила, не задумываясь.
— И неужели ни разу не пожалели?
— Это такое состояние, когда ты ясно видишь свой путь, — улыбается матушка. — В нем нет места сомнениям и сожалениям. А Лизу свою приводите, мы с ней поговорим, расскажем, что не надо ей от мирской суеты отказываться — рано еще. Идти в монастырь только из-за неприятностей в личной жизни не годится! Да и от юной плоти все равно будут искушения, не до молитвы ей будет. Но поговорить надо непременно: а то если упрямая, секта какая заманить может.
— Вы молодых вообще, что ли, не берете? А вот эти женщины кто? — указываю на группу женщин в черных одеяниях, работающих на приусадебном хозяйстве. Некоторые из них кажутся молодыми.
— Есть те, кто пострига ждет, — поясняет батюшка, — но они давно тут послушницами, уж проверили свою любовь к Господу. А вообще до 30 лет женщине обычно настоятель благословения не дает. Есть те, кто просто послушание несет, они всегда могут уйти. А есть те, кто от мужа-изверга сбежал, они вон там живут, некоторые с детишками, — батюшка указывает на отдельно стоящий бревенчатый дом. Мы каждую приютим, но, чтобы как-то жить, надо трудиться в монастырском хозяйстве.
— А есть такие, кого принципиально не берут в монашки?
— Противопоказания примерно такие же, как к вождению, — улыбается батюшка, указуя перстом на свое авто. — Эпилепсия, психические отклонения и нетрезвый ум.
Но от какого же такого счастья может потянуть в монастырь, если от горя и разочарований нельзя? Мои беседы с теми, кто лишь собирался в монастырь или побывал, но вернулся в мир, показывают, что от хорошей жизни такие мысли не приходят.
У москвички Елены попала в страшную аварию взрослая дочь. Пока за ее жизнь боролись в реанимации, она поклялась, что уйдет в монастырь, если девушка выживет. Но дочь спасти не удалось. Через год после трагедии Елена признается, что иногда ей кажется, что дочь умерла, чтобы избавить ее от монашества. Потому что Елена рада, что ей не пришлось исполнить свое обещание и отказаться от мирской жизни. Сейчас осиротевшая мать корит себя за то, что тогда не сформулировала свою мысль иначе: пусть дочь выживет — и мы будем вместе жить полной жизнью и наслаждаться ею.
32-летняя саратовчанка Елена признается, что год назад хотела уйти в монастырь, депрессию вызвали серьезные осложнения после операции. Сегодня Лена счастлива, что нашлись добрые люди, которые сумели ее отговорить:
— От этого шага меня удержал мой духовник, а еще родные, близкие, друзья и психологи. Батюшка мне попался хороший, он меня выслушал и сказал: у тебя семья — это самое главное! И посоветовал обратиться к православному психологу. Сегодня я понимаю, что мое желание уйти в монастырь было лишь попыткой убежать от реальности и не имело ничего общего с истинным желанием придти к Богу.
— Стремление девушек в монастырь — чаще всего попытка самореализации таким образом, — подтверждает Эллада Пакаленко, психолог с редкой «православной» специализацией. Она является одним из немногих специалистов, работающих именно с «монашеством» — теми, кто хочет уйти от мирской жизни, но сомневается. К Элладе приходят сами, иногда приводят родственники, которым не удается самостоятельно отговорить близких от такого шага. Именно Пакаленко помогла Лене из Саратова избежать монастырской кельи. Эллада знает, о чем говорит: она сама в 20 лет ушла в Донецкий монастырь послушницей.
Эллада Пакаленко. Фото: из личного архива
— Вообще повальным бегством в монастыри всегда сопровождается экономический кризис, геноцид и перенаселенность, — утверждает Эллада. — Если обратиться к истории, видно, что массовые исходы мирян всегда происходят на фоне и как следствие больного социума. А массовый исход женщин — верный признак давления на них. Это происходит, когда женщины перестают справляться с поставленной перед ними задачей и хотят сбросить с себя груз ответственности, доверившись Богу. А у нас исстари девочек воспитывают с очень высокими требованиями: она должна быть и жена, и мать, и красавица, и образованная, и уметь детей прокормить. А мальчики вырастают безответственными, ощущая, что они сами по себе — счастье и подарок для любой женщины.
Православный психолог уверена: уход в монастырь замещает женщине нереализованную любовь:
— Как показывает практика, в монастырь идут девушки вовсе не из воцерковленных семей, а эмоционально закрытые, с низкой самооценкой и со слабой сексуальностью, полагая, что только в монастырских стенах они будут «поняты». Они не понимают, что это не выход и уж тем более никакое не благо Богу. Для усмирения плоти монастырь тоже не лучшее место: девушкам с нормальной сексуальностью, пытающимся ее таким образом подавить, в монастыре будет тяжко. В том смысле, что они не обретут там успокоения, которого ждут.
Пакаленко рассказывает, что посещала много монастырей, беседовала с послушницами и монахинями и может точно сказать, что приводит вчерашних беззаботных девчонок в кельи. Это плохие отношения с родителями, особенно с матерью, заниженная самооценка и перфекционизм.
— В одном монастыре я увидела таких монахинь, что Голливуд отдыхает! — вспоминает Эллада. — Высокие, стройные девушки модельной внешности. Оказалось, и правда — вчерашние модели, содержанки богатых людей. И такой вызов у них и в глазах, и в речах: «Мне здесь лучше!». Для молодых монастырь — это всегда убегание от проблем, от неудач. Попытка «смены координат» в собственной жизни, чтобы к ним относились иначе. Это не плохо, но это не про истинную веру, а про то, что у этих девушек нет другого инструментария, чтобы изменить свою жизнь — не унывать, работать, учиться, любить. Это про слабость и отсутствие воли к жизни, а вовсе не про любовь к Богу. Хорошие духовники таких отговаривают. А вот всякие секты, напротив, ищут и заманивают. Сектам всегда нужна свежая кровь из разочарованных, отчаявшихся, морально неустойчивых. И они всегда заманивают именно тем, что сулят избранность: «Мы особенные, мы другие, мы выше».
Эллада рассказывает о собственном пути в монастырские стены. Дело было в ее родном Донецке, ей было 20, она была статная и красивая девушка, пользовалась повышенным вниманием мужчин, за что в строгой семье ее постоянно упрекали. В какой-то момент ей захотелось паузы — внутренней тишины, чтобы познать себя. И она убежала в монастырь. С тех пор прошло 20 лет, и Эллада уверяет, что путь назад из монастыря есть. Хотя он, безусловно, нелегкий.
— Я знаю, что такое жить в монастыре послушницей, а потом понять, что это не твое, и уйти оттуда и вернуться в эти стены только в качестве специалиста — «отговаривателя» от монастыря. Сейчас мне 40, я учу людей верить в Бога и соблюдать его заповеди, а не отгораживать себя от внешнего мира просто потому, что нет сил получить то, что хочется, противостоять насилию, злу, боли.
Эллада вспоминает, что при монастыре кроме послушниц и монахинь жили и просто женщины с детьми, которым некуда было идти. У всех обитательниц монастырских стен были свои истории, но в постриг сразу не брали никого. Нужно было пробыть в обители от полугода и, если желание сохранялось, испросить благословения настоятельницы. В основном это были простые женщины, без особых запросов и образования.
Эксперт по православной этике и психологии Наталья Лясковская признает, что после наступления кризиса женщин, желающих удалиться от мира, стало больше. И выделяет 5 основных типажей «кандидаток в монашки».
Наталья Лясковская. Фото: из личного архива
1. На сегодняшний день чаще всего становятся монахинями воспитанницы монастырей. В России существует множество приютов, где находят защиту, заботу и уход девочки-сироты, потерявшие родителей, дети из неблагополучных семей. Эти девочки растут в женских монастырях под опекой сестер во Христе, которые не только заботятся о физическом здоровье своих воспитанниц, но и душевном — к детям относятся с той любовью, которой они были лишены. По окончании средней школы они могут выйти из стен монастыря, найти свое место в социуме, что нетрудно при обретенных навыках. Однако часто девушки остаются в родном монастыре на всю оставшуюся жизнь, принимают постриг и, в свою очередь, работают в приютах, домах престарелых, в больницах (по послушанию), в школах — а при монастырях есть и музыкальные, и художественные, и гончарные, и другие школы, не только общеобразовательные и церковно-приходские. Эти девушки не мыслят себе жизни без монастыря, вне монашества.
2. Вторая частая причина, по которой приходят в монастырь уже взрослые девушки и женщины, — большое несчастье, перенесенное в миру: потеря ребенка, смерть близких, измена мужа и т.п. Их принимают на послушание, если в течение долгого времени женщина все еще хочет стать монахиней и матушка-настоятельница видит: из нее получится монахиня, ее постригают. Но чаще всего такие женщины постепенно приходят в себя, обретают в монастыре душевные силы и возвращаются в мир.
4. Есть еще одна категория женщин, над которыми все чаще берут опеку наши монастыри. Это женщины, не сумевшие встроиться в социальную модель общества или по каким-то причинам выброшенные на обочину жизни: например, потерявшие жилье по вине черных риелторов, изгнанные из дому детьми, пьющие, борющиеся с другими зависимостями. Они живут в монастыре, кормятся при нем, работают по силам, но монахини из них получаются крайне редко. Нужно пройти большой духовный путь, чтобы в таком человеке возгорелся монашеский дух.
5. Иногда встречаются экзотические причины: например, я знаю одну монахиню, которая пошла в монастырь (кроме искренней душевной расположенности к монашескому образу жизни) из-за уникальной библиотеки, которой располагала обитель, избранная ею. В одном из сибирских монастырей есть девушка-негритянка, она приехала в Россию специально для того, чтобы стать монахиней и «жить в тишине»: на ее родине ей приходилось жить в негритянском гетто, где день и ночь стоял ужасный шум. Девушка приняла святое крещение и вот уже четыре года как постриглась в монахини.
Отец Алексей Яндушев-Румянцев. Фото: из личного архива
А отец Алексей Яндушев-Румянцев, префект по учебной и научной работе высшей католической духовной семинарии в Санкт-Петербурге, так объяснил мне истинное женское монашество:
«В избрании женщинами монашеского пути церковь видит особое благословение — как и всегда, когда ее чада посвящают себя молитве и духовному подвигу за мир и за все человечество, ибо в этом и есть любовь к ближнему. Сегодня, как и во все предыдущие эпохи, начиная с раннего Средневековья, среди людей, посвящавших всю свою жизнь служению Богу и молитве, большинство были женщины. Опыт нашей жизни говорит о том, что, будучи по природе деликатными и беззащитными, женщины на самом деле нередко являются более сильными и несравненно более самоотверженными личностями, нежели мужчины. Это сказывается и на их жизненном выборе».
