Ольга торозова - кулинарная книга будущей матери. Почему так долго не открывали второй фронт

В 90-е годы прошлого века, когда рухнул т.н. «железный занавес», и к нам хлынуло все иностранное, в том числе и сами иностранцы, у меня состоялся первый разговор с «живым» американцем. Это было во время какой-то презентации, коих в то время было великое множество. Американца (который, возможно, и был спонсором мероприятия) «облизывали» со всех сторон, он смущался от этого внимания и, кажется, был рад ненадолго отойти от этой суеты. Я тоже была в эйфории от нашей «демократичности» и, пытаясь найти точки соприкосновения, начала говорить о том, что во время войны мы были союзниками, и они, американцы, здорово помогли нам в победе над фашистской Германией. Он посмотрел на меня изумленно. Решил, что неправильно меня понял, и попросил переводчика уточнить. Потом сказал с искренней убежденностью: «Во Второй мировой войне победу над Германией одержали мы, американцы».

Так я впервые узнала, что граждане США убеждены: это они победили фашизм во Второй мировой войне. А наша Великая Отечественная – это только наша война. И кровь наших 20 миллионов погибших в борьбе с фашизмом – водица. А разгром нашей армией основных сил гитлеровской Германии до вступления в войну союзников – ерунда и советская пропаганда. Немного утешило то, что англичане точно также, как американцы, считают себя победителями во Второй мировой войне. У англичан началось это с Черчилля.

Заслугу создания антигитлеровской коалиции Черчилль приписывал себе.

«Именно Британии, по Черчиллю, принадлежала заглавная роль в победе над Гитлером. «Черчиллевская «Вторая мировая война», первый том которой появился в 1948 году, в значительной мере определяла тональность дальнейших книг о войне, особенно в западных странах: центральная роль в конфликте принадлежит Британии, ее непреклонное сопротивление открыло путь в победе» (Норман Дэвис, современный британский историк).

Вы сражайтесь, а мы посмотрим, кто сильней

О том, как долго американцы тянули с открытием «второго фронта», не знают, наверное, только те, кто вообще ничего не знает о войне. В антигитлеровскую коалицию входили США, Британия и Франция. Франция могла вообще в нее не войти: французы разделились в той войне на антифашистов и коллаборационистов, воевавших на стороне Германии.

Вот как описывает поражение французских добровольцев в 1941 году под Бородино немецкий генерал. Да, да, так вот символично снова сошлись в битве под Бородино через сто с лишним лет наши и французы. Фельдмаршал фон Клюге перед боем обратился к французам с речью, мол, вот так же во времена Наполеона немцы и французы дрались бок о бок против общего врага, теперь пришла пора взять реванш.

Увы, фон Клюге и французам не повезло – реванша не получилось.

«На следующий день французы смело пошли в бой, но, к несчастью, не выдержали ни мощной контратаки противника, ни сильного мороза и метели. Таких испытаний им еще никогда не приходилось переносить. Французский легион был разгромлен… Через несколько дней он был отведен в тыл и отправлен на запад» (Из мемуаров генерала Блюменстрита).

Бедные французы. Совсем, как во времена Наполеона и Кутузова. Ну да ладно, мы-то помним других французов – бесстрашных летчиков из «Нормандии-Неман», патриотов Сопротивления, наших союзников в борьбе с фашизмом.

Как ждали советские люди – и на фронте, и в тылу – открытия второго фронта! Вот-вот придет помощь, станет немного легче, второй фронт отвлечет на себя фашистские дивизии, и тогда мы погоним врага со своей территории. Но чем дольше тянули с обещаниями, тем меньше верили этим обещаниям в окопах: надеяться надо только на себя, на собственные силы.

Почему так долго откладывалось открытие второго фронта? Все объясняется просто: Англия и США выжидали, кто окажется сильнее – Третий Рейх или СССР? Когда в 1944 году даже им стало понятно, что Красная Армия победит, вот тогда они и открыли второй фронт, меньше, чем за год до полной капитуляции фашистской Германии.

«Сталин прекрасно понимал, что Англия и США заинтересованы в разгроме Красной Армии ничуть не меньше, чем в ее победе. Ослабление Советского Союза в схватке с Третьим Рейхом до самой крайности отвечало истинным стратегическим интересам будущих союзников, и это было доказано всей предвоенной историей. Стравить двух диктаторов, не оставить им шансов разойтись миром – вот суть, квинтэссенция западной политики в конце 30-х начале 40-х. …Однако ни Британия, ни США не были заинтересованы и в окончательном поражении СССР, поскольку полное поражение русских делало бы падение Британских островов только вопросом времени» (Мединский «Война»).

Сталин с самого начала не верил в то, что Англия и США вступят в войну. В тот день, когда немецкие войска перешли границу СССР, он говорил на совещании в Кремле:

«Гесс перелетел в Англию несомненно для сговора с Черчиллем, и если он добился каких-то результатов со стороны англичан, то те не откроют второго фронта на Западе, чем развяжут Гитлеру руки на Востоке. Но если даже такой сговор состоялся, все равно найдутся у нас и другие союзники на Западе. Англия – это еще не все, – и потом, помолчав, Сталин сказал – Нелегко нам придется, очень нелегко, но выстоять надо, другого выхода у нас нет» (В. Карпов «Маршал Жуков»).

Блефовать, выкручивать руки, давить

Для того, чтобы заставить Америку и Англию выйти из нейтралитета, были приложены неимоверные усилия нашей дипломатии. Это тоже была битва – дипломатическая. У истерзанной войной страны не было никаких – ни политических, ни экономических – возможностей заставить США и Британию вступить в войну.

«Оставалось только блефовать, выкручивать руки, спекулировать, давить – в том числе психологически, на личном уровне. То есть заниматься тем, что цинично называется «реальной политикой» (Мединский «Война»).

Когда советский посол в Англии Майский отправил Сталину возмущенную телеграмму о том, что Британия готова дать СССР всего шесть крупных бомб, то неожиданно получил от него ответную телеграмму. В ней Сталин писал:

«Пассивно-выжидательная политика Англии помогает гитлеровцам…Говоря между нами, должен сказать Вам откровенно, что если не будет создан англичанами Второй фронт в Европе в ближайшие три-четыре недели, мы и наши союзники можем проиграть дело».

С чего бы это Сталин стал посылать телеграммы послу с такими пораженческими настроениями? Это был блеф. Сталин шел на все. Он знал, что телеграмму прочтут и говорил то, чего глава государства не должен был говорить никогда и ни при каких обстоятельствах. Он пугал англичан нашим поражением. «Он шел ва-банк», – пишет Мединский.

И тут же (5 сентября 1941 года) Черчилль направил в Москву телеграмму, в которой пытался объяснить, почему Британия не может открыть Второй фронт.

«Все наши генералы убеждены в том, что это окончится только кровопролитными боями, в результате которых мы будем отброшены, а если нам удастся закрепиться на небольших плацдармах, то через несколько дней их все равно придется оставить. Побережье Франции укреплено до предела, и у немцев до сих пор еще больше дивизий на Западе, чем у нас, в Великобритании, причем они располагают сильной поддержкой с воздуха. У нас нет такого количества судов, которое необходимо для переброски большой армии на Европейский континент, если только мы не растянем эту переброску на много месяцев. …Это могло бы привести к проигрышу битвы за Антлантику, а также к голоду и гибели Британских островов».

Так он оправдывался и обещал, когда наши войска отчаянно защищали Москву в 1941-м, когда наступление советских войск захлебнулось под Харьковом в 1942-м, когда в блокаде умирал Ленинград, когда наши бойцы отстаивали каждый дом в Сталинграде.

Сталин знал, чем давить на сэра Черчилля – этого лорда, аристократа, надменного потомка герцога Мальборо. Надо было унизить его аристократическое достоинство – уличить во лжи, непорядочности, неверности своему слову.

Они просчитались

Для оправданий Черчилль даже сам прилетел в Москву. Потом в мемуарах он объяснял этот свой визит к Сталину, как всегда в лучших ораторских традициях парламента лордов.

«Я размышлял о своей миссии в отношении этого угрюмого, зловещего большевистского государства, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы. Что должен был я сказать им теперь? … Это было все равно, что везти большой кусок льда на Северный полюс. Тем не менее, я был уверен, что я обязан лично… поговорить обо всем лицом к лицу со Сталиным, а не полагаться на телеграммы и посредников».

Сталин принял Черчилля холодно. Сказал, что англичане – трусы и боятся сражаться, что они – лжецы, не умеют держать слова и не выполняют свои обязательства. Черчилль стал оправдываться, а потом обиделся. Сталин заставил лидера Британской империи злиться и краснеть, как мальчишку. А потом Сталин неожиданно предложил выпить «на посошок».

Вот как вспоминает об этом застолье маршал Голованов.

«Стол был небольшим, присутствовало человек десять, не больше. Последовали тосты и между Черчиллем и Сталиным возникло как бы негласное соревнование: кто больше выпьет. Черчилль подливал Сталину то коньяк, то вино, Сталин – Черчиллю. Я переживал за Сталина и часто смотрел на него. Сталин с неудовольствием смотрел на меня, а потом, когда Черчилля под руки вынесли с банкета, подошел ко мне: «Ты что на меня так смотрел? Когда решаются государственные дела – голова не пьянеет. Не бойся, Россию я не пропью, а он у меня завтра, как карась на сковородке будет трепыхаться!»

… В словах Сталина был резон, ибо Черчилль пьянел на глазах и начал говорить лишнее… В поведении Сталина ничего не менялось, и он продолжал непринужденную беседу».

«Что еще оставалось делать Сталину? Любезничать? Какие у него были возможности заставить союзников действительно принять участие в войне? Нас обманывали постоянно. Рузвельт лично обещал Молотову, что откроет Второй фронт осенью 1942-го. И тоже – обманул. Черчилль обещал и обманывал раз за разом, год за годом. Было очевидно, что эта «сладкая парочка» не вступит в войну, пока СССР не растратит все свои силы. Они просчитались. Ибо силы у нас только прибывали. В результате союзникам пришлось подключаться спешно, чтобы в экстренном порядке «спасать Европу от красных орд», которые, проскочив Берлин и Вену, тут же окажутся в Париже и Брюсселе. Ну, а тогда, в 1942-м, в Москве, Сталину оставалось только давить Черчилля морально» (Мединский «Война»).

6 июня 1944 года англо-американские экспедиционные силы все-таки высадились на французской земле. В это время основные силы фашистов были сосредоточены на Правобережной Украине, куда из Франции были переброшены 40 немецких дивизий. Операция союзников «Оверлорд» началась за 17 дней до начала нашей операции «Багратион» – самой блестящей по замыслу и исполнению военной операции всей Второй мировой войны. Немцы с ужасом перебрасывали на Восток все новые и новые дивизии, но остановить наступление наших войск, двинувшихся самой короткой прямой дорогой к Берлину, не могли.

В. Карпов, написавший книгу о маршале Жукове, после войны встречался с ветеранами союзнических войск. Рассказывая о форсировании Ла-Манша, они показали Карпову фотографии позиций немцев до и после их бомбовых ударов – сплошные воронки. «Мы из них сделали коктейль», – хвастались они.

«К большому сожалению, эти храбрые воины не знали, что в трудные для них дни боев советские войска тоже наступали и отвлекали на себя основные силы гитлеровцев», – пишет Карпов.

Союзники потеряли в этой войне 700 тысяч солдат. Мы не должны этого забывать. Можно сказать, что эти храбрые воины спасли 700 тысяч жизней наших бойцов. Но было бы неплохо, чтобы и они помнили о нас, о наших миллионах павших, спасших их жизни. А то ведь, когда в Нормандии в этом году отмечали 70-летие высадки англо-американского десанта, президент Обама снова публично заявил, что победу во Второй мировой войне одержали они, американцы. Над памятниками солдат Второй мировой войны по всей Европе развеваются флаги только Британии и США. Как будто это не мы спасли мир от фашизма.

(Продолжение следует)

Требуется: 1 кг картофеля, 60 г сушеных грибов, 40 г сливочного масла, 150 г репчатого лука, 20 г ореховой крошки.

Способ приготовления. Сырой картофель очистить, сделать углубление, куда положить грибной фарш, посыпать ореховой крошкой, положить на противень, сбрызнуть маслом и запекать в духовке. Подавать со сметаной.

Картофель сырно-чесночный

Требуется: 2 больших клубня картофеля, 120 г нежирного творога, 1 измельченный зубчик чеснока, 60 г натертого сыра.

Способ приготовления. Очистить и тщательно вымыть картофель, поставить его на 40-45 мин в духовку. Затем вынуть, разрезать каждый клубень пополам, аккуратно вынуть из половинок середину.

Извлеченный картофель тщательно растереть и смешать с творогом, чесноком. Начинить полученной массой половинки клубней, а сверху посыпать натертым сыром. Затем завернуть картофель в алюминиевую фольгу и снова поставить в духовку (на 15-20 мин.).

картофель по-чешски

Требуется: 800 г картофеля, 40 г сладкого перца, 1 луковица, 80 г брынзы, зелень петрушки, чабрец, 40 г сливочного масла, подсолнечное масло; для соуса -100 г простокваши, укроп, чеснок.

Способ приготовления. Выбрать крупные овальные клубни картофеля, хорошо вымыть и очистить. Обрезать верхушки и ложкой вынуть часть мякоти. Внутренние стенки полученных чашечек смазать подсолнечным маслом. Тушить картофель (и чашечки, и верхушки) в небольшом количестве воды до полуготовности. Мелко нарезать перец, лук и петрушку, перемешать их с натертой на терке брынзой, маслом, чабрецом.

Полученной массой наполнить картофельные чашечки и закрыть отрезанными ранее верхушками. Установить картофель в предварительно намазанной маслом форме.

Налить в форму немного воды и запекать картофель в духовке при умеренной температуре. Готовое блюдо подается горячим, с молочным соусом, приготовленным из простокваши, взбитой с мелко нарезанным укропом и растертым чесноком.

На тарелки рядом с картофелем можно положить кружки помидоров, украшенные веточками петрушки.

Оладьи диетические

Требуется: 1 небольшой кабачок, 0,5 стакана муки грубого помола, растительное масло.

Способ приготовления. Очистить и натереть на крупной терке кабачок, добавить муки – около половины стакана (но может быть и меньше, и больше – все зависит от того, насколько сочный кабачок). Посолить и перемешать тесто. Класть ложкой на сковороду с разогретым растительным маслом и обжаривать с двух сторон до образования хрустящей корочки.

Овощной плов "Деревенский"

Требуется: 2 стакана риса, 1 луковица, 2 моркови, 2 помидора, 1 стручок сладкого перца, зелень, чеснок, растительное масло.

Способ приготовления. Лучше взять кастрюлю с толстым дном. Рис перебрать, вымыть, поставить на газ, посолить и сушить, постоянно перемешивая, пока не испарится вся влага, при этом рис должен увеличиться в объеме. Затем влить в кастрюлю 3,5 стакана кипятка, накрыть крышкой и варить до готовности на маленьком огне. Перемешивать не нужно. В это время подготовить овощи – обжарить в масле лук, нарезанные соломкой морковь, перец и помидоры, а затем соединить их с рисом. Перемешать и дать потушиться вместе под крышкой еще около 5 мин.

В готовое блюдо добавить нарезанную зелень и измельченный чеснок, дать немного настояться и подавать к столу.

Плов вегетарианский ореховый

Требуется: 2 стакана риса, по 1 горсти кураги, изюма, 10-12 фиников, чернослив, 4-5 грецких орехов, 2 ст. л. меда.

Способ приготовления. В слегка подсоленной воде сварить до полуготовности рис, добавить в него тщательно вымытый и перебранный изюм, нарезанную соломкой курагу, несколько нарезанных полосками фиников и очищенный от косточек и нарезанный чернослив, а также обжаренные толченые орехи (по желанию).

Довести под крышкой до готовности, добавить мед, перемешать и дать настояться.

Голубцы диетические овощные

Требуется: рыхлый кочан капусты, 2 моркови, 2/3 стакана риса, 1 луковица, чеснок, растительное масло.

Способ приготовления. Снять с кочана капусты верхние крупные листья – 10-12 штук, слегка отварить их, чтобы они стали мягкими, черешки отбить или срезать. Подготовить фарш: сварить рассыпчатый рис, обжарить нашинкованную соломкой морковь и мелко нарезанный лук, соединить с рисом, добавить мелко изрубленный зубчик чеснока. Наполнить подготовленным фаршем капустные листья, свернуть рулетиками и уложить в глубокую сковороду или кастрюлю. Залить водой, добавить зелень, соль и тушить до готовности.

Фаршированный перец "Осень"

Требуется: 1 стакан риса, 1-2 моркови, 1 луковица, 1-2 помидора, зелень, растительное масло.

Способ приготовления. Приготовить фарш. Для этого сварить рассыпчатый рис и соединить его с обжаренными в масле, мелко нарезанными луком и морковью и подсолить. Нафаршировать подготовленные стручки перца и уложить их в кастрюлю или глубокую сковороду, залить их водой с порезанными помидорами, подсолить и тушить под крышкой. Подавать вместе с соусом, посыпав зеленью.

Помидоры по-китайски

Требуется: 1 кг помидоров, 200 г риса, 0,5 стакана воды, 100 г мелко нарезанных помидоров, растительное масло.

Способ приготовления. У помидоров срезать верхушку со стороны плодоножки и выбрать ложкой середину. Вынутую часть помидоров измельчить, обжарить в растительном масле, добавить к отваренному рису. Подготовленные помидоры наполнить фаршем, приправленным солью и перцем. Положить на смазанный растительным маслом противень и запечь в духовке в течение 10-15 мин. Подавать горячими.

"Помидоры сельдерейные"

Требуется: 10 крупных помидоров, 3 ст. л. риса, 2 моркови, 1 корень петрушки, сельдерей, 2 луковицы, перец, растительное масло.

Способ приготовления. Морковь, корень петрушки, лук и сельдерей нашинковать мелкими кубиками, обжарить в растительном масле, добавить измельченные серединки помидоров и рис, подсолить и перемешать. Нафаршировать помидоры, уложить их в смазанную растительным маслом глубокую сковородку и запечь в духовке. Подавать помидоры, посыпав их измельченным укропом.

Крупы

Все рецепты из круп, находящиеся в разделе "Рецепты для первой половины беременности", можно готовить и во второй половине, исключая каши с грибами, излишне сладкие и жирные блюда из круп.

Гречневая каша с зеленью

Требуется: на 2 стакана гречневой крупы – 1 ч. л. соли, 3 стакана воды, немного зелени.

Способ приготовления. В кастрюлю влить воду, посолить и вскипятить. В кипящую посоленную воду засыпать гречневую крупу и, помешивая, варить до загустения в течение 15-20 мин. Когда каша загустеет, кастрюлю плотно накрыть крышкой и поставить на 1 ч для упревания. Потом посыпать зеленью и подавать.

Биточки гречневые.

Требуется: на 1 стакан гречневой крупы – 100 г творога, 2 яйца, 1 ч. л. сахара, 0,5 стакана толченых сухарей, 0,5 ч. л. соли и 2 ст. л. масла.

Способ приготовления. В кипящую подсоленную воду (1-0,5 стакана) засыпать крупу и варить 30-35 мин. Когда каша загустеет, добавить творог, протертый сквозь сито или пропущенный через мясорубку, яйца, сахар и перемешать. Затем из каши приготовить биточки, обвалять их в сухарях и поджарить на сковороде с обеих сторон до образования румяной корочки. При подаче на стол на каждый биточек сверху можно положить ложку сметаны. Эти же биточки (без сметаны) можно подать к борщу и рассольнику.

Пшенная каша с тыквой

Требуется: на 1-1,5 стакана пшена – 3 стакана воды, 750 г тыквы, 1 ч. л. соли.

Способ приготовления. Свежую тыкву очистить от корки и зерен, мелко нарезать, положить в кастрюлю, залить 3 стаканами воды и варить 10-15 мин. Затем всыпать промытое пшено и, помешивая, варить еще 15-20 мин. Загустевшую кашу накрыть крышкой и поставить для упревания на 35-40 мин. Пшенную кашу с тыквой можно приготовить и на молоке, будет вкусней.

Биточки на сухарях и пшене

Требуется: на 2 стакана пшена – 5 стаканов воды или молока, 1 ст. л. сахара, 1 ч. л. соли, 0,5 стакана толченых сухарей, 2-3 ст. л. масла.

Способ приготовления. В кипящую воду добавить соль, сахар, всыпать промытое пшено и, помешивая, варить 15-20 мин. Затем кастрюлю с кашей накрыть крышкой и поставить на 25-30 мин для упревания. Готовой каше дать несколько остыть, а потом, смочив руки в холодной воде, разделать биточки, обвалять их в муке или сухарях и поджарить на сковороде с маслом. Подавать биточки с киселем, сметаной, маслом и молочным соусом.

Тыквенно-рисовая каша "Малютка"

Требуется: 1 кг тыквы, 1 л молока, 1 стакан риса.

Способ приготовления. 1 кг тыквы очистить, нарезать кусочками, залить молоком (1 л) и варить до полуготовности. Затем в тыкву положить вымытый в горячей воде рис (1 стакан) и посолить; кастрюлю с тыквой и рисом покрыть крышкой и варить до полной готовности. Подавать с маслом и сахаром.

Плов крестьянский на овощном отваре

Требуется: 50 г риса, 1 л воды, 20 г сливочного масла, 100 г овощного отвара.

Способ приготовления. Перебранный рис залить теплой водой, через 25-30 мин откинуть на дуршлаг, а когда вода стечет, 2-3 мин обжарить в кастрюле на масле и залить горячим овощным отваром. Довести до кипения, сразу накрыть крышкой и поставить в жарочный шкаф на 15-18 мин. Вынув кастрюлю из шкафа, перемешать рис, добавить немного масла, чтобы крупа не подсохла и не слиплась, и подсолить.

РИА «Новости» продолжает публиковать беседы доктора исторических наук Валентина ФАЛИНА с военным обозревателем агентства Виктором ЛИТОВКИНЫМ. В них раскрываются ранее малоизвестные страницы Великой Отечественной войны, рассказывается о закрытых для широкой публики механизмах и пружинах тех или иных решений на высшем уровне, которые оказывали подчас решающее влияние на ход и исход боевых действий.

В.Л.: В современной историографии Второй мировой войны существуют различные оценки ее заключительного этапа. Одни специалисты утверждают, что война могла закончиться намного раньше, - известны, в частности, мемуары маршала Чуйкова, который об этом писал. Другие считают, что она могла затянуться еще, как минимум, на год. Кто ближе к истине? И в чем она? Какой точки зрения придерживаетесь Вы?

В.Ф.: По этому вопросу спорит не только сегодняшняя историография. О сроках ведения войны в Европе и о времени ее окончания шли дискуссии еще в ходе войны. Они велись непрестанно с 1942 года. Если быть точным, то сей вопрос занимал политиков и военных с сорок первого года, когда подавляющее большинство государственных деятелей, включая Рузвельта и Черчилля, полагали, что Советский Союз продержится, максимум, четыре-шесть недель. Только Бенеш верил и утверждал, что СССР устоит перед нацистским нашествием и, в конечном счете, разобьет Германию.

Эдуард Бенеш, если я правильно помню, был президентом Чехословакии в эмиграции. После Мюнхенского сговора 1938 года и захвата страны он находился в Великобритании?

Да. Затем, когда эти оценки и, если позволите, расценки нашей жизнестойкости не сбылись, когда под Москвой Германия потерпела первое, подчеркиваю, стратегическое поражение во Второй мировой войне, взгляды резко переменились. На Западе зазвучали опасения, как бы Советский Союз не вышел из этой войны слишком сильным. А если он действительно окажется слишком сильным, то станет определять лицо будущей Европы. Так говорил Берле, заместитель Госсекретаря США, координатор американских разведок. Так считало и окружение Черчилля, включая очень солидных людей, разрабатывавших до войны и в ходе войны доктрину действий британских вооруженных сил и всей британской политики.

Это объясняет, во многом, сопротивление Черчилля открытию второго фронта в 1942 году. Хотя Тивербрук, Криппе в британском руководстве, и, особенно, Эйзенхауэр и другие разработчики американских военных планов полагали, что есть и технические, и иные предпосылки для того, чтобы нанести немцам поражение именно в сорок втором году. Использовать фактор отвлечения подавляющей части германских вооруженных сил на Восток и, по существу, открытое для вторжения двух тысяч километровое побережье Франции, Голландии, Бельгии, Норвегии, да и самой Германии для армий союзников. Вдоль атлантического побережья у нацистов тогда не имелось никаких долговременных оборонительных сооружений.

Более того, американские военные настаивали и убеждали Рузвельта (есть несколько меморандумов от Эйзенхауэра на этот счет), что второй фронт необходим, что второй фронт возможен, что открытие второго фронта сделает войну в Европе, в принципе, кратковременной и заставит Германию капитулировать. Если не в сорок втором году, то, самое позднее, в сорок третьем.

Но подобные расчеты никак не устраивали Великобританию и деятелей консервативного склада, которых на американском Олимпе было предостаточно.
-Кого вы имеете в виду?

Ну, например, крайне недружественно в отношении СССР был настроен весь госдепартамент во главе с Хэллом. Это объясняет, почему Рузвельт не взял с собой Хэлла на Тегеранскую конференцию, а протоколы встреч «большой тройки» госсекретарь получил для ознакомления через шесть месяцев после Тегерана. Курьез в том, что Гитлеру протоколы были доложены политической разведкой Рейха через три или четыре недели. Жизнь полна парадоксов.

После Курской битвы 1943 года, завершившейся поражением Вермахта, 20 августа в Квебеке заседали начальники штабов США и Великобритании, а также Черчилль и Рузвельт. В повестке дня стоял вопрос о возможном выходе Соединенных Штатов и Британии из антигитлеровской коалиции и о вступлении в союз с нацистскими генералами для ведения совместной войны против Советского Союза.

А потому, что по идеологии Черчилля и тех, кто эту идеологию разделял в Вашингтоне, нужно было «задержать этих русских варваров» так далеко на Востоке, как только можно. Если не разбить Советский Союз, то предельно ослабить его. Прежде всего, руками немцев. Так ставилась задача.

Это старый-престарый черчиллевский умысел. Он развивал эту идею в разговорах с генералом Кутеповым еще в 1919 году. Американцы, англичане и французы терпят неудачу и не могут задавить Советскую Россию, говорил он. Нужно возложить эту задачу на японцев и немцев. В аналогичном ключе Черчилль наставлял в 1930 году Бисмарка, первого секретаря посольства Германии в Лондоне. Немцы повели себя в первой мировой войне, как недоумки, утверждал он. Вместо того, чтобы сосредоточиться на разгроме России, начали войну на два фронта. Если бы они занялись только Россией, то Англия нейтрализовала бы Францию.

Для Черчилля это была не столько борьба с большевиками, сколько продолжение Крымской войны 1853-1856 года, когда Россия хорошо ли плохо ли старалась положить предел британской экспансии.

В Закавказье, Центральной Азии, на богатом нефтью Ближнем Востоке...

Естественно. Следовательно, когда мы говорим о разных вариантах ведения войны с нацистской Германией, не должно забывать о разном отношении к философии союзничества, к обязательствам, которые брали перед Москвой Англия и США

Отвлекусь на мгновение. В Генте в 1954 или 1955 году проходил симпозиум священников по теме - целуются ли ангелы? В итоге многодневных дебатов были сделаны выводы: целуются, но без страсти. Союзнические отношения в антигитлеровской коалиции в чем-то напоминали ангельскую причуду, если не сказать, поцелуи Иуды. Обещания были без обязательств или – хуже того – для введения советского партнера в заблуждение.

Такая тактика, напомню, сорвала переговоры СССР, Великобритании и Францией в августе 1939 года, когда еще можно было сделать что-то для сдерживания нацистской агрессии. Демонстративно не оставили советскому руководству иного выбора, как заключить с Германией договор о ненападении. Нас подставили под удар изготовившейся к агрессии нацистской военной машины. Сошлюсь на установку, как она была сформулирована в кабинете Чемберлена: «если Лондону не уйти от соглашения с Советским Союзом, британская подпись под ним не должна означать, что в случае нападения немцев на СССР, англичане придут на помощь жертве агрессии и объявят Германии войну. Мы должны зарезервировать возможность заявить, что Великобритания и Советский Союз по-разному толкуют факты».

Известный исторический пример, когда Германия в сентябре 1939 года напала на Польшу, союзника Великобритании, Лондон объявил Берлину войну, но не сделал ни одного серьезного шага, чтобы чем-то реально помочь Варшаве.

Но в нашем случае не шло речи даже о формальном объявлении войны. Тори исходили из того, что немецкий каток пройдет до Урала и попутно все утрамбует. Некому будет сетовать на коварство Альбиона.

Эта связь времен, связь событий существовала во время войны. Она давала пищу для размышлений. И эти размышления, как мне представляется, были не очень оптимистичными для нас.

Но давайте вернемся к рубежу сорок четвертый - сорок пятый год. Могли мы закончить войну раньше мая или нет?

Поставим вопрос так: почему высадка союзников планировалась именно на сорок четвертый год? Этот момент почему-то никто не акцентирует. Между тем, дата выбрана совершенно не случайно. На Западе принимали в расчет, что под Сталинградом мы потеряли огромное количество солдат и офицеров, боевой техники. Колоссальные жертвы были и на Курской дуге… Танков мы потеряли больше, чем немцы.

В сорок четвертом году страна мобилизовала уже семнадцатилетних мальчишек. Деревню практически всю вычистила. Только на оборонных заводах щадили возраст 1926-1927 года, - их директора не отпускали.

Американская и британская разведка, оценивая перспективы, сходилась на том, что к весне 1944 года наступательный потенциал Советского Союза будет исчерпан. Что людские резервы будут полностью израсходованы, и Советский Союз не сможет нанести Вермахту удара, сравнимого с Московской, Сталинградской и Курской битвами. Стало быть, ко времени высадки союзников, увязнув в противостоянии с нацистами, мы уступим США и Англии стратегическую инициативу.

К моменту высадки союзников на континент был приурочен и заговор против Гитлера. Приведенные к власти в Рейхе генералы должны были распустить Западный фронт и открыть американцам и англичанам простор для оккупации Германии и «освобождения» Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии… Красная армия должна была быть остановлена на границах 1939 года.

Помню, американцы и англичане даже высаживали десант в Венгрии, в районе Балатона с целью захватить Будапешт, но немцы его весь расстреляли…

Это был не десант, а скорее контактная группа для восстановления связей с венгерскими антифашистскими силами. Но сорвалось не только это. Гитлер после покушения остался жив, Роммель оказался тяжело раненным и выбыл из игры, хотя на Западе делали ставку именно на него. Остальные генералы струсили. Случилось то, что случилось. Легкого марша по Германии под бравурную музыку у американцев не вышло. Они ввязались в бои, временами тяжелые, вспомним Арденнскую операцию. Тем не менее, решали свои задачи. Решали их, порой, достаточно цинично.

Приведу конкретный пример. Войска США подошли к Парижу. Там началось восстание. Американцы остановились в тридцати километрах от столицы Франции и ждали, пока немцы перебьют восставших, так как это были, в первую очередь, коммунисты. Убито было там, есть разные данные, от трех до пяти тысяч человек. Но восставшие овладели ситуацией, и только тогда американцы взяли Париж. Тоже самое отмечалось и на юге Франции.

Вернемся к тому рубежу, с которого мы с вами начали разговор.

Зима сорок четвертого – сорок пятого года.

Да. Осенью сорок четвертого года в Германии прошло несколько совещаний, которыми руководил Гитлер, а потом по его поручению Йодль и Кейтель. Смысл их сводился к следующему - если устроить американцам хорошую взбучку, у США и Англии пробудится большой вкус к переговорам, которые велись в тайне от Москвы в 1942-1943 годах.

Арденнская операция замышлялась в Берлине не как операция на победу в войне, а как операция на подрыв союзнических отношений между Западом и Советским Союзом. США должны были понять, насколько еще сильна Германия, насколько она интересна для западных держав в их противоборстве с Советским Союзом. И насколько у самих союзников не хватит ни сил, ни воли, чтобы остановить «красных» на подступах к территории Германии.

Гитлер подчеркивал, что никто не будет говорить со страной, которая находится в тяжелой ситуации, - с нами будут говорить только тогда, когда Вермахт покажет, что он - сила.

Внезапность была решающим козырем. Союзники заняли зимние квартиры, считали, что Эльзасский район, Арденнские горы – прекрасное место для отдыха и очень плохое место для боевых операций. Немцы между тем собирались прорваться к Роттердаму и отрезать возможность американцам пользоваться портами Голландии. И это обстоятельство полностью решит всю западную компанию.

Начало Арденнской операции несколько раз откладывалась. Сил у Германии не хватало. И она началась именно в тот момент, когда зимой сорок четвертого Красная армия вела тяжелейшие бои в Венгрии, в районе Балатона и под Будапештом. На кону были последние источники нефти – в Австрии и кое-какие в самой Венгрии, которые контролировались немцами.

Это была одна из причин, почему Гитлер решил защищать Венгрию, несмотря ни на что. И почему он в разгар Арденнской операции и перед началом Эльзасской операции начал по существу оттягивать силы с западного направления и перебрасывать войска на советско-венгерский фронт. Главная сила Арденнской операции – 6-я танковая армия СС была снята с Арденн и переброшена в Венгрию…

Под Хаймашкер.

По существу началась передислокация еще до того панического обращения к Сталину Рузвельта и Черчилля, когда они, в переводе с дипломатического на обычный язык, начали просить: помогите, спасите, мы оказались в беде.

А Гитлер прикидывал, и этому есть доказательства, что, если наши союзники столь часто подставляли под удар Советский Союз и неприкрыто выжидали, а выдержит ли Москва, не сломается ли Красная Армия, то и мы можем так поступить. Как в сорок первом они выжидали, когда падет столица СССР, когда в сорок втором не только Турция и Япония, но и США ждали, не сдадим ли мы Сталинград, чтобы решиться на пересмотр своей политики. Ведь союзники не поделились с нами даже развединформацией, например, о планах наступления немцев через Дон на Волгу и далее – на Кавказ, и прочее-прочее…

Эту информацию, если не ошибаюсь, нам передала легендарная «Красная капелла».

Американцы не предоставляли нам никакой информации, хотя имели ее по дням и часам. В том числе и о подготовке операции «Цитадель» на Курской дуге...

У нас, конечно, имелись весомые основания присмотреться, насколько наши союзники умеют воевать, насколько они хотят воевать и насколько они готовы продвигать свой главный план при осуществлении операции на континенте – план, который назывался «Рэнкен». Не «Оверлорд» был основой, а «Рэнкен», который предусматривал установление англо-американского контроля над всей Германией, над всеми государствами Восточной Европы, чтобы не допустить туда нас.

Эйзенхауэр, когда был назначен командующим силами второго фронта, получил директиву: готовить «Оверлорд», но всегда иметь в виду «Рэнкен». Если сложатся благоприятные условия для проведения плана «Рэнкен», отбросить «Оверлорд», и все силы направить на выполнение плана «Рэнкен». Восстание в Варшаве было начато под этот план. И многое другое проводилось под этот план.

В этом смысле сорок четвертый год, конец его – начало сорок пятого стал моментом истины. Война шла не на двух фронтах – Восточном и Западном, а война шла на два фронта. Формально союзники вели боевые действия, для нас очень важные – какую-то часть германских войск они, безусловно, связывали. Но главный их замысел был остановить, по возможности, Советский Союз, как говорил Черчилль, и более резко выражались отдельные американские генералы, «остановить потомков Чингиз-хана».

Между прочим, эту мысль в грубо антисоветской форме Черчилль сформулировал еще в октябре сорок второго года, когда еще не началось наше контрнаступление 19 ноября под Сталинградом. «Нужно остановить этих варваров как можно дальше на Востоке».

И когда мы говорим о наших союзниках, - я ни в коем случае не хочу и не могу умалить заслуги солдат и офицеров союзных войск, которые воевали, как и мы, не зная ничего о политических интригах и махинациях своих правителей, - воевали честно и стойко. Я не умаляю помощи, которая нам досталась по ленд-лизу, хотя мы никогда не были главными получателями этой помощи. Я просто хочу сказать, насколько сложной, противоречивой и опасной была ситуация для нас на протяжении всей войны до ее победного салюта. И насколько трудным, порой, было принятие того или иного решения. Когда нас не просто водили за нос, а продолжали и продолжали просто подставлять под удар.

То есть война действительно могла закончиться много раньше мая сорок пятого?

Если абсолютно откровенно ответить на этот вопрос, то я скажу: да, могла. Только не вина нашей страны в том, что она не закончилась еще в сорок третьем году. Не наша вина. Если бы наши союзники честно выполняли свой союзнический долг, если бы они придерживались тех обязательств, которые брали перед Советским Союзом в сорок первом, сорок втором и в первой половине сорок третьего года. А так как они этого не сделали, война затянулась, как минимум, на полтора-два года.

А главное - не будь этих затяжек с открытием второго фронта, жертв среди советских людей и среди союзников, особенно на оккупированной территории Европы, было бы на 10-12 миллионов меньше. Не работал бы даже Освенцим, он ведь начал действовать на полную мощность в сорок четвертом году…

Очевидно, что подчинение Россией Западной Европы делается с каждым днем все менее возможным и что на длительный срок такое подчинение просто невозможно.

(К. Маркс, 1850)

Итак, май 1945 года. Война в Европе закончилась, и в результате ее Сталину досталась лишь меньшая и худшая половина Европы. Война на Дальнем Востоке еще продолжается, но уже очевидно, что СССР может рассчитывать лишь на Корею (как потом оказалось, и то не на всю) и север Китая.

Вторая мировая война проиграна. Но в распоряжении Сталина - огромная военная машина: танковые армады невиданного количества и качества, отличная артиллерия, мощная авиация, 11,4 миллиона закаленных в боях солдат. Почему бы не попытаться начать и выиграть Третью мировую войну - проще говоря, не сбросить армии западных союзников в океан и не захватить всю Европу (а также Ближний и Дальний Восток)? Именно это советовал Сталину Жуков («наступать от Бреста и до Бреста»).

Многие наши люди - от ярых сталинистов до не менее ярых антисталинистов - убеждены, что Сталин сделал роковую ошибку, отвергнув предложение Жукова.

Давайте разберемся. Чтобы избежать обвинения в предвзятости, будем исходить из наиболее благоприятного для Сталина сценария: США не применили в войне атомное оружие, а Красная Армия сохранила верность режиму и воевала против союзников так же, как раньше против немцев (вспомним, о чем писалось в восьмой главе).

Прежде всего, война с США и Британией для Сталина должна была по определению превратиться в затяжную. В самом деле, дошли до Ла-Манша, а дальше? На море господствовал флот, союзников, и победить его у Сталина не было никаких шансов: где- где, а на море русские против англосаксов не вояки. Японский флот 1941 г. был намного сильнее советского в 1945-м, и войну он начал внезапным ударом по Пёрл-Харбору, Филиппинам и Сингапуру. Тем не менее к концу 1944 г. от японского флота остались «рожки да ножки» (а к лету 1945-го - ни рожек, ни ножек: последний крупный корабль - линкор «Ямато» - был потоплен американцами 7 апреля 1945 г.). Советский флот о внезапности нападения на морские силы англо-американцев думать не мог: как только станет известно, что советские танки пошли в наступление в Европе, флоты союзников будут готовы к отпору.

Правда, советские плавающие танки, судя по испытаниям еще 1935 г., технически могли форсировать Ла-Манш (Суворов В… Самоубийство. С. 189–193), но все же, думается, не под огнем тяжелых корабельных орудий союзников. Значит, Англия неуязвима, Америка тем более. Тогда что же - затяжная война? Похоже, что так.

Сторонники того, что надо было нанести удар союзникам в 1945 г., завороженные огромным превосходством советских сухопутных сил, забывают слова самого Сталина о том, что «агрессивные нации бывают подготовлены к началу войны лучше, чем нации миролюбивые», как и о том, что такое преимущество является временным фактором, тогда как превосходство экономическое - фактором постоянным (Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. С. 166–167). А превосходство американского экономического потенциала над советским было огромным - раз в десять (подробнее об этом речь пойдет в конце книги).

Они забывают, что стороны находились, мягко говоря, в разных стартовых условиях: до 1940–1941 гг. Америка к войне практически не готовилась, тогда как СССР в 1920–1930-х гг. почти ничем другим и не занимался. Достаточно сказать, что танковые войска как самостоятельный род войск были учреждены в США 10 июля 1940 г. - уже после того, как Вермахт сокрушил Западную Европу; к июню 1941 г. весь танковый парк США состоял из 400 машин безнадежно устаревших конструкций (British and American Tanks of World War II. N.Y., 1969. P. 11; цит. по: Суворов В. Самоубийство. С. 183).

Вот наглядный пример: весной 1941 г. на германских танковых заводах почти одновременно побывали советская и американская делегации танковых экспертов. Тем и другим было показано все, что на тот момент имелось в Германии. И вот реакция. «Американцы были шокированы германскими достижениями. Но вот появляется делегация советская (во главе с самим наркомом тяжелого машиностроения И Т. Тевосяном, кстати). Наши инженеры безучастно скользнули глазами по боевым машинам и потребовали допотопную технику убрать, а вместо нее показать то, что обещали, - современные танки. Немцы уверяли, что показывают лучшее, что у них есть. Советские инженеры отказывались этому верить» (Самоубийство. С. 220–221). Кстати, в Германии, стране, принципиально к затяжной войне не готовой, сумели в ходе войны изрядно сократить военно-техническое отставание от СССР. В 1942–1943 гг. у немцев появились тяжелые танки. А что говорить о США, стране с неисчерпаемыми экономическими возможностями, прекрасно подготовленной именно к войне затяжной?

К 1945 г. США по-прежнему сильно отставали от СССР в количестве и качестве танков, но по сравнению с 1940–1941 гг. отставание сократилось на т> рядок. Уже в 1943–1944 гг. у США имелись не только вполне приличные средние танки М-4 и М-7 весом в 25 и 32 тонны, с лобовой броней 85 мм, двигателями в 500 л. с. и орудиями в 75, а на некоторых и в 105 мм, но и тяжелые танки М1А и М1Б соответственно весом в 57 и 50 тонн, со 100-мм и 200-мм лобовой броней (у нашего KB - 100-мм), с двигателем в 1000 л.с., на которых стояли по одной 75-мм и по две 37-мм пушки (БСЭ. 1 - е изд. Т. 51. С. 771–772).

Если экстраполировать соотношение сил в будущее, то с учетом постоянно действующего фактора соотношения экономических потенциалов очень даже можно себе представить, что году к 1950-му США могли, поднатужившись, превзойти СССР и в этом. Тем более что все лучшие советские танки имели американского прародителя - американский танк Вальтера Кристи; образец этого танка был продан СССР еще в конце 1930 г. (Шмелев И.П. Танки БТ. С. 7; Mealson A. Russian ВТ Series. Windsor, 1971; Zaloga S. Soviet Tanks and Combat Vehicles of World War Two. P. 67; цит. по: Ледокол. С. 27–28; Последняя республика. С. 157–158). Американское государство, в тот момент не собиравшееся ни с кем воевать, не востребовало гений Кристи и его учеников, но ведь жизнь могла и заставить… Да и вообще, кто создавал в 1920–1930-х гг. огромную военную мощь Советского Союза? В основном те же американские инженеры по американским технологиям (см.: Харрисон М. Советское производство 1941–1945 гг. К переоценке// Россия в XX веке. Историки мира спорят. С. 492–501; Sutton A National Suicide: A Military Aid to the Soviet Union и многих других авторов).

При этом не надо забывать: Вторая мировая война для США была не столько сухопутной, сколько морской и воздушной, поэтому танкостроению уделялось второстепенное внимание. Что же касается флота и авиации, то тут с Америкой никто равняться не мог. Американский флот, и до 1941 г. деливший первое место с британским, в 1945 г. не имел себе равных (да и британский существенно вырос за эти годы).

Германия, на которую работала вся Европа, построила за 1941–1944 гг. 98 000 самолетов при полном напряжении сил; СССР за время с 1 июля 1941 г. по 30 июня 1945 г., получая огромную помощь из США, построил 140 000 самолетов - также при полном напряжении сил (Всемирная история. М., 1965. Т. 10. С. 427); США, ни от кого не получая помощи и сами всем помогая по ленд-лизу, только за 1943–1944 годы построили 182 300 самолетов, причем без особого напряжения (Там же. С. 433) (по другим данным, еще больше - 60 000 самолетов за 1942 г., 125 000 самолетов за один 1943 год (Уткин ЛИ. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 224).

И качество самолетов было соответственным. Уже в 1943–1944 гг. строились самолеты с потолком в 10,5–11,5 км (бомбардировщики «летающая крепость», Б-17 С и «Мартин Б-26», истребитель «Аэрокобра»), и даже 14 км («Thunderbolt»), с дальностью полета в 4820 км («Летающая крепость»), в 5100 км (тяжелые бомбардировщики «Маринер»), наконец, в 6400 км (тяжелые бомбардировщики «Коронадо») (БСЭ. 1-е изд. Т. 51. С. 777–778). Подобный потолок делал американские бомбардировщики практически недосягаемыми для противника - для истребителей (10 км), a «Thunderbolt» - и для зениток (12 км) (День-М. С. 26). А что касается дальности, то прикиньте сами по карте. И помните, что это только 19 431 944 годы, далеко не предел американских возможностей (о возможностях подробнее поговорим чуть ниже). СССР в 1944–1945 гг., кстати, занимался тем, что собирал поврежденные Б-29 на территориях, контролировавшихся ранее Германией и Японией и соответственно подвергавшихся американским авиационным ударам, а в ходе войны занятых советскими войсками; эти самолеты использовались для строительства собственных стратегических бомбардировщиков (Соколов Б. Победа, что была пострашнее многих поражений).

Немцы, кроме Ковентри, не смогли за год бомбардировок Англии разрушить как следует ни одного города; это и неудивительно, если учесть, что за два года (1940–1941) они сбросили на Англию только 58 000 тонн бомб; американцы же за три года (начиная с весны 1942-го) сбросили на Германию 2 650 000 тонн бомб (Brekhill P. The Dam Busters. L, 1951. P. 47, 117, 166, 249; Goralski P. World War II Almanac. P. 438; цит. по: Последняя республика. С. 153; Самоубийство. С. 250; подсчеты мои. -Д.В.). Разница - в 45 раз, почти на два порядка! Американцы начиная с 1942 г. уничтожали немецкие и японские города за считаные дни (Кельн, 1942, Гамбург, 1943) или даже часы (Дрезден, февраль 1945, ряд японских городов, март 1945; Токио пострадал от налета 10 марта 1945 г. сильнее, чем от землетрясения 1923 г.).

Что касается превосходства советского военного искусства (а оно действительно было!), то оно всегда преходяще. Все завоеватели поначалу прёвосходили противников умением воевать - и Александр Македонский, и Аттила, и Чингис-хан, и Наполеон, и многие другие рангом поменьше. Только никогда такое превосходство не было продолжительным - жертвы быстро учились воевать, и вскоре война шла на равных. Нет оснований думать, что на сей раз было бы иначе.

Впрочем, кое в чем превосходство было у американцев уже и тогда.

В системе противовоздушной обороны, оснащенной новейшими Электронными средствами, радарами и так далее, американцы и англичане уже в 1940 г. резко превосходили как Германию, так и СССР, как и в системе команд, контроля, управления и связи. Причиной этого стало то, что Сталин объявил кибернетику «чуждой марксизму буржуазной лженаукой»; кстати, Гитлер почти тогда же назвал кибернетику «чуждой национал-социализму еврейской лженаукой». Результатом стало поражение Люфтваффе в «Битве за Англию» в 1940–1941 гг. (Бунин К Гроза. С. 144) и пожизненное отставание СССР от США и их союзников в самой важной сфере современной войны. Кстати, в ходе Великой Отечественной войны СССР получил из Британии 1803 радиолокационные станции - своих у нас не было (Залесский С. Ленд- лиз дорогого стоит).

Впрочем, сталинская нелюбовь к связи в значительной мере была вынуждена самой природой тоталитаризма. Радио - устройство, по идее, антисоветское. Можно слушать «вражьи голоса», можно бесконтрольно переговариваться друг с другом, можно и врагам шпионские сведения передавать. Проводная связь с полевыми телефонами как-то надежнее. Примерно то же самое делалось и в тылу - радиоточки вместо радиоприемников. Гитлер, кстати, в этом отношении завидовал Сталину и собирался после войны провести всеобщую радиофикацию Германии.

Только в ходе войны нужда заставила Сталина ставить рацию сначала на самолеты, потом на танки. Это, кстати, удалось только с мощной помощью США. А гражданские радиоприемники СССР начал производить только после смерти Вождя народов.

Вот и еще одна причина неудач 1941 г. и связанного с ними проигрыша всей борьбы за мировое господство. Что толку в превосходных танках Т-34 и KB, если из-за отсутствия связи им не подвезли горючее и снаряды? Такую армию В. Лебедев сравнивает с доисторическим ящером: гора мускулов, полуметровые когти, чудовищные клыки… и полкилограмма маленького, плохо организованного мозга (Лебедев В. Марш Суворова и Бунича на книжный рынок// Вестник. 1998. № 5–6). Но такое состояние было вынужденным - по самой природе тоталитаризма.

В таком же загоне была при Сталине и организация связи; военно-транспортная служба (хотя и по другим причинам) и в конце 1940 г. почти на 80 % работала за счет гужевого транспорта. Еще хуже была организована служба тыла. Медицинская служба тоже оставляла желать лучшего (Там же. С. 334–336). В годы Великой Отечественной войны все это удалось более или менее наладить только благодаря поставкам союзников, среди которых было помимо уже упоминавшихся почти полумиллиона автомобилей и, помимо всего прочего, 423 107 полевых телефонов, сотни тысяч радиостанций и многое другое (цит. по: Последняя республика. С. 147–148). По некоторым сведениям, связью союзники обеспечивали СССР почти на 100 % (Соколов Б. Победа…).

Тут уместна аналогия между Сталиным и Наполеоном. Тот тоже отверг идею парового флота, отверг применение конгревовых ракет и т. д. Так что дело тут не в том, что Рузвельт был умнее Сталина - совсем не факт, что дело обстояло именно так. Но сам принцип концентрации всей власти и всех решений в одних руках представляется порочным в индустриальную, а тем более в постиндустриальную эпоху. Не может один человек, даже если это такая личность, как Сталин, все знать и во всем разбираться! А держать около себя умных советников по тем или иным вопросам тоже нельзя. Демократический лидер может себе позволить держать советников умнее себя, поскольку президентом все равно выберут его, так как публичный политик, умеющий понравиться избирателю, - это одно, а «шибко умный» советник - это совсем другое, он избирателям не понравится. А вот самодержец в принципе иметь советников умнее себя не может себе позволить: это удар по «сакральному» характеру его власти.

Кстати, о «сакральном» характере власти. Александр Дугин сокрушается, что в Германии (нацистской) и России (советской) геополитики не нашли признания, в отличие от США и Англии, и справедливо видит в этом не последнюю причину исторического поражения Германии и России (Основы геополитики. М., 2001). Но почему так произошло? Да именно потому, что в недемократических государствах власть носит столь любезный сердцу г-на Дуги- на «сакральный» характер. Не человек красит место, а ровно наоборот. Отсюда точка зрения: раз назначили на должность, значит, и ума автоматически должно прибавиться. А раз так, то нечего всяких там геополитиков со стороны слушать. Им вполне можно ответить: «Сами все знаем» или «У нас есть кому этим заниматься». А то и грубее: «Не твоего ума дело» или «Знай свое место!» И нечего после этого удивляться результатам.

Нечего удивляться результатам «самодержавно- «сакральной» власти и в других областях. Да, задача вождя не в том, чтобы всем руководить самому, а в том, чтобы подобрать руководителей высшей пробы на все посты. Но может ли это в принципе удаться одному человеку, даже такой личности, как Сталин? Сталину это удалось в плане подбора полководцев, более или менее - в подборе руководителей военной промышленности. Хотя и тут бывали проколы. Так, например, начальник Главного Артиллерийского управления Маршал Советского Союза Г.И. Кулик в 1940 г. приказал наркому вооружений Б.Л. Ванникову ставить на танки 107-мм пушку вместо 7б-мм. Кулика поддержал A.A. Жданов. Поставить пушку почти в полтора раза большего калибра на тот же танк было в принципе невозможно, однако Сталин поддержал Жданова и Кулика. В результате Ванников был арестован и чудом не репрессирован (Некрич А.М. С. 112 113).

А вот в смысле подбора руководителей экономики в целом это ему удавалось далеко не всегда. В области управления наукой не удавалось совсем - самые перспективные отрасли были им разгромлены.

Да и создание вокруг единоличного диктатора атмосферы культа личности не может пройти бесследно. К чести Сталина надо сказать, что он гораздо меньше, чем Гитлер, поддавался фимиаму, который курили в его честь (об этом см.: Суворов В. Самоубийство. С. 75–78, 82–89, 101–103), но все-таки не поддаться совсем не мог.

Но вернемся к вопросу о соотношении сил. У Сталина, правда, было численное превосходство над армиями союзников в Европе - 6 млн против 4,6 млн, но и только в Европе. Сухопутные вооруженные силы США, Британии и колоний и доминионов последней к 1945 г. насчитывали 22,65 млн чел. (подсчеты мои по: Всемирная история. Т. 10. С. 433–444, 524, 566 - Д.В.) - существенно больше, чем у СССР (11,4 млн), причем степень исчерпанности людских ресурсов у союзников была, несомненно, намного ниже, чем у СССР.

Вот выдержка из дневника Геббельса от 3 марта 1945 г. Запись не для пропаганды и не для публикации, и в целом Геббельс очень и очень высоко оценивает военную мощь СССР (об этом мы уже говорили, см.: Суворов В… Очищение. С. 3–20). Но вот запись о людских ресурсах Советов от 3 марта 1945 г.: «Их войска чрезвычайно хорошо вооружены, но они все больше и больше страдают от недостатка людей. Их атакующая пехота состоит большей частью из восточных рабочих и поляков, задержанных в наших восточных районах». И возразить тут нечего. Народ у нас беречь не умели и не желали. Сгубила война мужиков (Последняя республика. С. 331).

Генерал армии МЛ Моисеев признал («Правда», 19 июля 1991 г.), что за годы Великой Отечественной войны в Красную Армию было мобилизовано 29,4 миллиона солдат, не считая тех, которые там уже были (цит. по: День-М. С. 153) - то есть всего не меньше 35 миллионов. Из них осталось к 1945 г. 1112 миллионов. Думаю, не будет большим преувеличением сказать, что в новой войне, если бы она началась, Сталин мог рассчитывать только на очередные призывные контингенты, достигающие 19 лет. А с учетом того, что должны были появиться противники еще и в Азии (об этом речь в следующей главе), СССР должен был скоро начать уступать своим противникам в численности.

Что же касается соотношения экономических потенциалов, то в общем, если принять военное производство Британии в 1941–1944 гг. за единицу, германское военное производство будет равно 0,9, советское - 1,4, а американское - 4,3 (Харрисон М. Советское военное производство 1941–1945 гг. С. 493). По другим данным, американское военное производство составляло две трети общего военного производства союзников, советское - одну пятую, а британское - одну седьмую (Поздеева Л.В. Ленд-лиз для СССР: дискуссия продолжается// Вторая мировая война. Актуальные проблемы. С. 329). При этом не надо забывать, что степень мобилизованности американской экономики была существенно ниже, чем британской, не говоря уже о германской и советской: США отнюдь не перестроили всю свою экономику на военный лад: производство потребительских товаров за годы войны выросло на 83 %, при этом в 1944 г., в момент наивысшего роста военного производства, в стране оставалось 700 000 безработных (Всемирная история. Т. 10. С. 434). Вот вывод Генриха Манна: Америка вела войну шутя. Если бы она напрягла свои силы, мир бы содрогнулся.

Далее, едва ли СССР смог бы мобилизовать практически все трудоспособное население либо в армию, либо в военную промышленность, если бы не получал от союзников огромных поставок продовольствия, способного кормить всю армию и полстраны, сырья, разнообразной техники (а тыловую и медицинскую службы связь, удалось организовать по-современному только благодаря американским поставкам; подробнее о размерах поставок союзников уже говорилось, о 7–8 миллионах дополнительно мобилизованных благодаря им - тоже).

Практически все известные факты позволяют сделать вывод, что советская экономика, как и германская, была рассчитана на блицкриг, а не на затяжную войну. Мало кто задается вопросом: а почему, обладая столь мощной военной машиной, Сталин затеял столь сложную комбинацию с «ледоколом» вместо того, чтобы просто завоевать всю Европу? Да именно потому, что боялся затяжной войны со всем миром!

Но и это еще не все. Оккупация Западной Европы советскими войсками и начало «социалистических преобразований» неизбежно вызвали бы сопротивление в Европе. Вспомним, что бандеровцы и «лесные братья» на присоединенных в 1939–1940 гг. территориях, отрезанные от всего мира, сопротивлялись полтора десятилетия! То же самое было бы - в неизмеримо больших масштабах - по всей Европе, только помощь бы европейскому сопротивлению союзники в условиях войны, конечно, оказывали.

Многие из моих оппонентов почему-то уверены, что в Европе Красную Армию встретили бы с цветами как освободительницу теперь уже не от Гитлера, а от «англо-американских империалистов». С теми, кто придерживается подобных взглядов, вроде бы вообще не о чем дискутировать, но приходится. Слово опять же личному шоферу маршала Жукова А.Н. Бунину. Действие происходит в Польше в конце января 1945 г., во время Висло-Одерской операции: «Приняв за чистую монету разговоры чуть ли не о любви местного населения к нам, мы на первых порах торопились улыбаться, протягивать руки и прочее. Прием обычно был холодноватый. Как-то с приятелем мы проезжали на «Виллисе» через Гнезно и услышали громкую музыку, доносившуюся из большого дома. Остановились, вошли. В зале отплясывала польская молодежь. Но потанцевать нам не удалось, барышни жались, глядели на нас, как на зверей» (170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 126).

Ну, допустим, что у поляков не было особых оснований любить СССР после 1920 и особенно 1939 года (да и более ранняя история тоже особой теплотой отношений не отличалась). Но ведь в Польшу мы пришли все же как освободители от Гитлера, а в Западную Европу должны были прийти как захватчики.

И наконец, союзники, господствуя на морях и океанах, могли угрожать десантом в любой точке побережья СССР и занятых им территорий. Сколько миллионов солдат пришлось бы держать для их охраны? Напомню, что во время Крымской войны, когда мобильность флота и его возможности по высадке армейских десантов были несопоставимо ниже, чем в 1940–1950-х гг., Россия вынуждена была держать на побережье Балтийского моря 270 000 солдат для защиты от английской эскадры с 12-тысячным десантом на борту.